В перестроечную эпоху, когда одно течение в культуре развивалось, подгоняя другое, одним из мест силы в Ленинграде был дом на набережной Фонтанки, 145. Там обосновалась семья «новых» — художников, музыкантов, театралов и прочих, — крёстным которых был Тимур Новиков. Говорящая фамилия, не правда ли? Он и его крестники популяризировали электронную музыку в ленинградской тусовке ещё до появления первых клубов и задолго до Gagarin Party — первого крупного рейва, который прошёл в Москве.
«Новые композиторы»
В 1980-е годы все нормальные люди в СССР играли рок, а ленинградские ребята Валера Алахов и Игорь Веричев занимались непонятно чем — собирали нарезки из теле- и радиопрограмм и музыкальных композиций и склеивали это с бодренькими ритмами. Что-то напоминает, не так ли? Чем-то таким сейчас занимаются диджеи, только заменили слово «нарезка» на более умное — «сэмпл». Пазл складывается: перед нами первопроходцы и популяризаторы электронной музыки в России.
Всё начиналось с работы в Малом Драматическом театре, где Веричев и Алахов создавали музыкально-шумовое сопровождение для спектаклей, затем они принялись писать музыку для себя — и понеслась. Никакого оборудования для диджеинга в стране Советов и в помине не было, так что для создания композиции сэмплы записывались на множество магнитофонов и затем сводились в помещении с микшерским пультом на один магнитофон. Таким изощрённым путём в 1983 году на свет родился первый альбом «Космическое пространство». Эстетика космоса и освоения человеком внеземных просторов стала преобладающей в творчестве Веричева и Алахова, от них мода на советскую космонавтику проникла в дискотечные залы и рейв-культуру страны.
Ребята быстро влились в тусовку Ленинграда, познакомились в рок-клубе с «Кино», «Аквариумом», Сергеем Курехиным, а Тимур Новиков предложил группе название «Новые композиторы». Сергей Курёхин и Борис Гребенщиков записали с Алаховым и Веричевым экспериментальную пластинку «Insect Culture», которая вышла в 1987 году. Тогда же в ленинградском клубе Планетарии «Новые композиторы» создали объединение «Научная фантастика». С помощью интерьера, оборудования Планетария и своей музыки дуэт создавал космическую атмосферу, в которой рассказывал лекции-композиции о покорении космоса. Кроме того, в Планетарии «Новые композиторы» устраивали техно-дискотеки. Правда, когда в 90-х власть в этом здании захватили бандиты, здание пришлось покинуть. Позже в жизни группы появился ещё «Планетарий»— один из самых известных клубов Ленинграда, пусть и просуществовал он недолго.
В 1987—1988 годах, когда Цой снимался в «Игле», дуэт предложил остальным участникам группы «Кино» записать совместный проект под названием «Start». И всё бы было хорошо, но тут вышла «Группа крови» и вознесла «Кино» на пьедестал, и «Start» был отложен. Но музыканты продолжали работу, отсылали свои композиции на Запад и налаживали связи с мастерами электронной музыки. Когда Новиков пригласил в Ленинград диджея Westbam'а, в распоряжении «Новых композиторов» оказалась «вертушка» — основной музыкальный инструмент в техно-музыке, — и с этого момента стало ясно, что в России пришло время вечеринок с диджеями.
Начиная с 90-х Веричев и Алахов гастролируют по всему миру, к концу десятилетия они перестали работать на вечеринках и в клубах и сосредоточились на серьёзном творчестве — чем дуэт, которому уже 35 лет, занимается до сих пор.
«Новые художники»
Эта группа выросла на почве безумных собраний ленинградских авангардистов и их предшественников 1960-х годов. Но, в отличие от тех же шестидесятников, Тимур Новиков и коллеги твёрдо хотели зарабатывать на своих работах и устраивать крупные выставки. Правда, на первых порах буйный примитивизм, экспрессионизм, ориентация на первобытное искусство и оригинальный взгляд на пространство выставкибыли для других художников слишком «новыми». Группа выставлялась на любых открытых площадках в Ленинграде, позже перебралась на квартиру Новикова на Шпалерной, 24 (она же галерея АССА), а затем обосновалась на Фонтанке, 145.
Тимур Новиков: «Ленинград отличается от Москвы тем, что здесь экспрессионистская традиция была своя. Она не рефлексировалась от Запада, «новых диких», «фигурасьон либр» или «граффити» какого-нибудь».
Группа сформировалась в 1982 году, её члены были художниками в широком смысле этого слова. Кто-то из них больше времени уделял театру и кино, почти все занимались музыкой. Выставки «Новых художников» оформляли концерты «Новых композиторов», музыканты участвовали в выставках художников, а на концертах «Поп механики» Сергея Курёхина происходил не просто синтез живописи и музыки, а включение в действо «Нового театра».
Тимур Новиков наводил большой движ в городе. В его галерее собиралась вся ленинградская богема, а в 145-м доме на Фонтанке, ставшем центром городских модников, ни одно событие не обходилось без него. Когда стало ясно, что рок уже умирает, Новиков одним из первых почувствовал новый курс в культуре. Он интересовался техно-музыкой ещё до того, как она появилась в России, и хотел привезти её домой. Новиков общался с зарубежными музыкантами и пригласил в Ленинград немецкого диджея Westbam’а, и когда в родном городе пришло время дискотек с диджеями, он тоже был тут как тут.
В 1989 из Риги приехал диджей Янис Крауклис, и для его выступлений Новиков организовал серию вечеринок на дискотеке «Курьер» в ДК работников связи на Мойке. Считайте, в Ленинграде выступал первый советский диджей. Выставка «Новых художников» была и там, но внимание публики куда больше привлекали трансвеститы, которые в перерывах между сетами выходили на сцену. Если уж эпатировать, так по полной! Не каждый день увидишь Мэрилин Монро с крепкими волосатыми икрами, обтянутыми в чулки, или мужчину в образе Пугачёвой. По сути, это были первые гей-пати не только в Ленинграде, но и во всей стране. Правда, веселье закончилось, когда на сцену вылез сотрудник администрации и потребовал всех разойтись.
Страна двигалась в сторону электронной музыки и масштабных рейвов, культура вечеринок расползалась с Фонтанки в остальные части города, и Новиков был идеологом всего, что тогда происходило, пытался выработать для этого теорию. И хотя уже через пару лет Фонтанка перестала быть центром силы ленинградского рейва, её можно считать колыбелью дискотек с электронной музыкой и прародительницей первых клубов Петербурга.