Княжеский Дружинник: Сказочное дело об оскорблении чувств
Княжеский Дружинник Ладислав Безсонов не моргая смотрел на Богатыря. Богатырь нервничал и ёрзал на стуле, то и дело вытирая платочком лоб.
— Позволь спросить? — заговорил он. — По какому, собственно, праву…
— Не позволяю! — прервал его Дружинник. — Здесь я спрашиваю.
— Ну так спрашивай уже что-нибудь, — проворчал Богатырь. — Второй час сидим, друг на друга смотрим.
— Здесь я решаю, когда спрашивать. Торопишься куда-то? В земли заграничные бежать хочешь?
— Зачем бы мне туда бежать? — удивился Богатырь.
— От правосудия, вестимо, — усмехнулся Дружинник. — Чистосердечное писать будем?
— Чего? Что я сделал-то?
Ладислав Безсонов медленно вынул из стола стопку листов.
— Память пропала? — с сочувствием спросил он. — Ничего, тут со всеми так, мне не привыкать. Сейчас вместе всё вспоминать будем.
Взяв один из листов, Дружинник поднёс его к глазам и улыбнулся.
— Ты, надо полагать, не помнишь, чем занимался восьмого июля сего месяца?
— Отчего же не помню? — возразил Богатырь. — Всё я прекрасно помню: на рыбалке я был, на озере нашем. Водяной меня видел.
— Верно. — подтвердил Дружинник. — Рыбку, стало быть, ловил?
— Было.
— А не видел ли ты гражданина А. у озера?
— Видел, — кивнул Богатырь, — подходил, выпить спрашивал.
— Прекрасно! — победно улыбнулся Дружинник. — Признаёшься, значит?
— В чём?
— Что отказал.
— Разумеется отказал! — фыркнул Богатырь. — Во-первых — я не употребляю, а во-вторых — у меня с собой ничего не было.
— А знаешь ли ты, что своим отказом ты оскорбил чувства гражданина А.?
Богатырь вытянул шею.
— Чего?
— Тем самым причинил ему травму эмоционального характера, отчего гражданин А. впал в уныние и искал успокоения в хмельных напитках, — зачитал с листа княжеский Дружинник, — таким образом нанеся вред своему здоровью.
— Ты чего, Ладислав? — Богатырь удивлённо хлопал глазами. — Да ты себя слышишь вообще? Да этот гражданин А. ищет успокоения в хмельных напитках ровно столько, сколько я себя помню! Там ещё лет десять назад никакого здоровья не осталось.
Дружинник строго посмотрел на Богатыря и нахмурился.
— Значит отказываемся брать на себя ответственность за причинённый вред здоровью гражданину А.?
— Отказываюсь! — огрызнулся Богатырь. — И что?
Вместо ответа княжеский Дружинник сделал пометку на листе, всем своим видом показывая глупость такого решения.
— Был ли ты шестнадцатого июля на том же озере?
— Ну был, — ответил Богатырь, — и что?
— Рыбку ловил?
— На солнышке грелся. Только в тот день ко мне никто не подходил.
— Не подходил, — повторил Дружинник. — Ведомо ли тебе, что мимо озера проходила гражданка О., в то время как ты бесстыдно лежал на берегу?
— Неведомо. И чем я оскорбил чувства этой гражданки О.?
— Тон смени! Гражданке О. сто лет послезавтра, прояви уважение! Разлёгся, значит, на берегу без рубахи, чем вызвал постыдные мысли в голове несчастной старушки! Не стыдно тебе?
— Да я же не знал, Ладислав! — пролепетал Богатырь. — Я же её не видел даже, в чём моя вина-то? Ну снял рубаху на озере — так все же снимают и ничего!
— А все остальные постыдных мыслей, почему-то, не вызывают, — нахмурился Дружинник. — Пиши чистосердечное, облегчи душу. На вот для начала, ознакомься с показаниями потерпевших.
Богатырь растерянно покрутил в руках протянутые ему чистые листы и посмотрел на Дружинника непонимающим взглядом. Дружинник не выдержал и расхохотался, схватившись за живот.
— Дурак! — в сердцах сказал Богатырь, бросив в него листами. — Ты совсем уже умом тронулся такое выдумывать?
— Да смешно же! — хохотал княжеский Дружинник. — Видел бы ты своё лицо — умора! Глазками такой хлопает, понять не может: неужели всё серьёзно? И верит! Ой, не могу!
Богатырь тяжело вздохнул и, глядя на смеющегося Дружинника, улыбнулся.
— В отпуск тебе надо, Ладислав, — посоветовал он, — того и гляди, всерьёз такие жалобы принимать начнёшь. Ты меня за этим вызывал, чтобы шутки свои шутить?
— Нет, — отмахнулся Дружинник, вытирая выступившие слёзы. — Чудище одно надо допросить, один, боюсь, не сдюжу. Нет, ну видел бы ты своё лицо!