Она вошла последней, можно сказать, опоздала к разбору. Она была прекрасна, великолепна, очаровательна. Она настолько отвечала его представлениям о женской красоте и привлекательности, что аж зубы сводило. Рост, осанка, фигура, волосы, посадка головы. А главное – руки. Он всегда мечтал о том, чтобы у его женщины были именно такие руки. С таким пальцами, строением кисти, выраженными сухожилиями, заставлявшими двигаться пальцы.
Она вошла, и привнесла с собой в душную комнату ореол неизвестного ему парфюма, отдававшего океанской свежестью, или, учитывая опыт его последних лет – ароматом раннего горного утра.
Однако, увидев ее он внутренне напрягся, и та часть подсознания, которая отвечала за активные действия, сыграла внутреннюю тревогу.
Хотя с чего бы… Он в центре мирной и сытой, спокойной Москвы, а не в горах бывшей союзной республики, где очень похожая на нее «ханум» на прошлой неделе забросала гранатами группу солдат-срочников, да и сама вместе с ними ушла туда, куда по их вере женщин не пускают. Зачем им вечно девственные гурии? Ну фонтаны с медом, халва и прочие изыски ладно…
Дикая командировка выдалась. Хотя почему дикая? Обычная… Ну зашли, ну сделали, на ушли. Без потерь. Без «трехсотых». Обычная.
Он тут же сделал для себя вывод, что останется именно с ней, и в меру сил и возможностей мирного времени попытается отыграться за все, что видел в своей очередной командировке, за несчастных 18-летних пацанов-срочников, за то, что когда-то сидел 9 дней с группой без жратвы, сигарет и воды с горах, а ее соплеменники пытались их в очередной раз оттуда выжить, в общем, за все…
- Сударыня, Вы не против? – задал он ей вопрос.
- Нет – криво улыбнулась она.
Он отправился в ванную, мысленно представляя себе, как все будет происходить. Обладая достаточным опытом посещения таких квартир, которые в огромном количестве раскиданы по Москве, он в первый раз подумал, что все будет происходить не механически. И кроме основного, зачем он сюда пришел, он попытается узнать, что эта восточная красавица делает в Москве, да еще в таком месте. Лирика хороша, но вот если удастся еще кое-какой информацией разжиться…
Обстановка в комнате, выделенной им «мамкой», была достаточно спартанской. Даже кровати не было, на полу лежали 2 широких матраса, задрапированных простынями. «Интересно…» - подумалось ему, «…за такую цену могли бы и кровать придумать». Стоимость часа в этой квартире значительно превышала среднюю стоимость общения с доступными девушками в Москве, сложившуюся в то время, и он вправе был ожидать чего-то большего, чем обычное двухчасовое общение.
При ее появлении в комнате он принял более раскованную позу, ожидая, когда она снимет с себя последние предметы одежды.
Результат не то, что превзошел ожидания, он значительно превосходил его понятия о красоте женского тела. Обладая определенным (и значительным) опытом общения с такой категорией, да и с женщинами вообще он мысленно признался себе, что подобной красоты еще не встречал. «И надо же нам с тобой встретиться именно в таком месте», с досадой подумал он.
Мелькнула мысль о жене, оставшейся в Петербурге, но мимолетное чувство неловкости перед последней быстро прошло.
Где бы он ни был, начиная свою службы в Пермской области, и потом перемещаясь по стране волею приказов вышестоящего командования, он всегда был один. И сейчас, дожив до 33 лет, начинал этим тяготиться. В конце концов, не всегда он был там, где пули летали чаще, чем дождевые капли, и могла бы она находиться с ним. И вот сейчас, будучи уже подполковником, проходя службу в Москве, он опять позвал ее. Тем более что условия позволяли, квартира трехкомнатная (пусть служебная) была, да и столица, опять же… Но нет. По ее словам, ехать в деревню из Питера она не захотела.
Наш вечный питерский снобизм, хотя, как он заметил, прожив в Москве 2 года, уже и не совсем обоснованный…
Сняв с себя последние предметы одежды, восточная красавица мягко толкнула его в грудь, заставляя принять горизонтальное положение, и, проделав нехитрые манипуляции, села сверху. Напротив его лица оказались карие глаза, настолько красивые, что он не смог смотреть ни на что больше. А смотреть было на что. Одна грудь чего стоила, украшенная вишневыми бутонами нераспустившихся цветков…
Действо продолжалось достаточно долго, но он не мог, не хотел позволить себе разрядки. Он знал, что проституток это злит, что они стараются всегда закончить побыстрее, а на второй раз клиента, быть может, и не потянет…
- Сударыня, сколько вам надо заплатить, чтобы поцеловать в губы – прохрипел он.
- Нисколько – ответила та, и он впился в ее губы своими.
Оргазм был похож на ощущение разорвавшейся рядом авиабомбы килограммов так в 500… Такого он никогда еще не испытывал.
Когда сердцебиение наконец успокоилось, он решил перейти к получению информации о той, которая за последние (и первые) полчаса знакомства так глубоко запала ему в сердце. Виной тому было и постоянное одиночество (при статусе женатого человека), и постоянные командировки, и та, первая пуля, и вторая, и нож, и прочее.
- Как Вас зовут, красавица? – беззаботным тоном спросил он, ожидая и боясь того, что она назовет Имя. Уж слишком она вписывалась в понятия его идеала. То Имя, о котором он мечтал всю свою жизнь, которое он хотел произносить с утра, желая ей доброго утра, желать ей с ним спокойной ночи. Называть его, обещая, что вернется с очередной заварушки, которых стало так много в окрестностях России.
- Карина – помявшись, произнесла он.
«Врет, моторика играет, глазки бегают…» лениво подумал он, и…успокоился. Ничего не будет. Ее зовут, конечно, не так, но и самого страшного не произошло, того единственного и неповторимого имени она не произнесла. Значит, проведя с ней оставшееся время, он будет вспоминать это, как мимолетную, приятную, но все же интрижку, или обычный поход к проститутке. А жаль, черт возьми. Уж так все здорово было бы… вероятно…
- Откуда Вы, – задал он следующий вопрос, и профессиональные рефлексы включились, начиная принимать и записывать получаемую информацию, уличать, искать несовпадения. Даже в такой ситуации.
Профессиональную деформацию личности никто не отменял, господа мои.
- Я осетинка – ответила она.
- Нет, ни в коме случае. Вы таджичка, причем не чистая. Есть половина русской, или украинской крови. Но Кавказ тут не при чем.
Она неопределенно пожала плечами, уклонившись от продолжения этой темы.
- Расскажите мне, неужели Вы одна, неужели у такой девушки нет пары?
- Ну почему, я встречаюсь с молодым человеком.
- И кто этот кретин, который отпустил тебя сюда? – вырвалось у него.
Молчание.
- Ну а лет тебе сколько?
- 19. Односложно ответила она.
Вероятно, она не хотела развивать тему, касающуюся своей личности и своих отношений, а он, вопреки своим рефлексам, не стал настаивать. Настолько ему было хорошо с ней, что профессиональные интересы отошли на задний план. Да и ладно, не на службе ведь.
И он вовсю уже орудовал руками и губами, изучая ее тело, вдыхая ее запах, воспринимая ее вкус, и наслаждаясь всем этим вместе и по отдельности. Она была единственной в мире, такой, какую он всегда хотел, и с кем был готов пройти всю свою оставшуюся жизнь какой бы короткой или длинной она не была.
Как легко нас, мужиков, завербовать. Особенно в нужное время и в нужном месте.
Два часа пролетели в разговорах, но, вопреки своим первоначальным желаниями он не сделал ей плохо.
Уже одеваясь, он достал самую крупную купюру, имевшую хождение на территории Российской Федерации в то время, и написал на ней свой телефонный номер.
- Звони, если захочешь – сказал он, оставляя мизерный, но все-таки шанс увидеть ее еще раз. Хотя зачем…?
- А вообще, меня зовут Алина – тихо произнесла она.
Мир вздрогнул и перевернулся. Летели к черту духовские банды, натовские бомбардировщики и ракеты, иностранные наемники и прочие неприятные группы лиц.
ИМЯ было произнесено. И теперь он всю свою жизнь будет мучаться от сознания того, что женщина с самым прекрасным именем, настолько подходящая ему, останется обычной проституткой. Что у них нет ничего общего. Что та, ради которой он бросил бы все (нет, не Родину конечно), будет считать его обычным клиентом, раз промелькнувшим в ее жизни. Да и вспомнит ли?
Он робко поцеловал ее в щеку, на большее был не способен. Такое чувство благоговения к женщине и поклонения ей он испытывал впервые за свои 33 года. Господи, да с чего?
Попрощавшись с ней, нет, не так, с Ней, он завел мотор машины, и, двигаясь в сторону дома, постоянно крутил в голове и анализировал сегодняшнюю встречу.
Да кто она такая? Он ее не знал, и вероятно, видел первый и последний раз в жизни. Да, прекрасна, да идеальна. Да, имя. Но это же не повод бросать все, жену, ребенка, ломать жизнь…
А что, собственно, ломать? Семью, которой фактически никогда не было? Забывать сына, которого за его 10 лет и не видел толком?
Мама. Надо поговорить с ней, рассказать и попросить совета.
Но пока, до очередной командировки и после нее (если вернется) он будет ждать. Не будет предпринимать никаких мер, чтобы разыскать Ее. Он будет мучаться, томительно желая увидеть Ее. Он прекрасно понимал, что получить всю информацию о Ней в его власти, но предпочел естественное развитие событий. Если Она его женщина, то будет новая встреча. Не одна. Их будет много, и они перерастут во что-то большее. Если же нет…
Судьба, однако…