Глава 11.
Но как в любом законе, здесь есть исключения. Несмотря ни на что, где-то в мире живет Аманда. Где-то далеко в мире, потому что ее родители эмигрировали в Астралию, забрав с собой и навсегда сохранив привычки Старого Света. Она продолжает писать мне длинные красивые и полные искренних чувств шедевры. Мы познакомились в молодежном лагере, имели умеренное количество общих интересов, но… что-то случилось. Сбился механизм. Матрица сломалась. Я не отвечаю – она пишет. Отвечаю строчку – пишет еще больше. Каждый раз, открывая письма, я завидую этой нанайской манере воспевать все, что она видит, с поистине межконтинентальными масштабами рассказывая об эксперименте над жуками, новинках Диора, генных продуктах, любви и новых песнях Энрике Иглесиаса. А зачастую обо всем сразу.
Пробежав глазами ее милое сентиментальное послание, я улыбнулась. Учеба (в ее-то 31!), приключения в горах (в ее-то 31!), любовь (в ее-то 31!) и прочие мелкие неприятности… все это читалось как легкий роман. Я почувствовала, что моя обязанность - научиться писать похожие прекрасные письма вместо скучных отписок и деловых мэйлов. Ну, может, только без неимоверного количества смайликов. И все будут ждать их с нетерпением. И думать, какая же чудесная девушка эта Лада! Душевная, романтичная, заботливая. Для начала буду отправлять друзьям по открытке на все праздники и расширенный экземпляр на дни рожденья. Составлю список знакомых, график, и вуаля! О чем только писать?
Я достала из закромов кипу мятых листков – подборку переписки с Амандой за последний год. Стоит только повторить все точно так же, только про себя. Я работаю в PR, тут и дела-то на пять минут.
«Дорогая Лада!»
«Ты не поверишь, но пришла осень!..» (глядя в окно, поверю: несмотря на то, что у нас весна, выглядит как самая настоящая осень).
«Представляешь, что случилось сегодня…» (через три недели доставки Почтой России уже не важно, что это случилось именно сегодня),
«Я хочу дать тебе один совет…» (а меня спросили, хочу ли я его взять?),
«Знаю, как ты занята, но буду рада, если ты найдешь время написать…» (Последнее заставляет остатки совести пылать в голове большим белым пузырем, наподобие комиксов манга… хотя лучше бы я увлекалась классикой).
Несмотря на свою банальность, каждый раз эти нехитрые фразы ловят меня на крючок, и я с восторгом и восхищением проглатываю все содержимое. Сплетни, пустой треп, нехитрые замечания о жизни… Не говоря уже о подвиге написания такого масштабного эпоса на доиндустриальных носителях.
Если честно, когда я начинаю писать своей рукой, я понимаю, что мучить себя так через несколько лет после университета неудобно и даже опасно для здоровья (я имею ввиду судороги и скрюченные пальцы – всем известно, как это вредно). Не говоря уже о скорости. Над мыслями приходится думать, чтобы потом не переписывать (Delete, увы, нет). Поэтому через два абзаца ко мне приходит осознание, что прошел уже битый час, а я еще и страницу не написала. Письмо готово процентов на 11,5. Цифра какая-то неровная, поэтому я сразу приравниваю ее к 90, дописываю наскоро абзац, и, безумно гордая собой, запечатываю произведение, начинающееся, как война и мир, и заканчивающееся, как анекдот перед авиаударом.
Но однажды это должно закончиться.
«Дорогая Аманда!»
ы не поверишь, но я решила научиться красиво писать. Представляешь, что случилось сегодня? Я получила твое чудесное письмо про поездку на острова, знакомство с местным инструктором по плаванию (который наверняка был великолепен, как ты пишешь), и конечно, полное жизнеописание твоего пекинеса Лоло, и знаешь, я загорелась твоим примером! Не в смысле интрижек с мускулистыми интсрукторами (хотя мне не помешало бы для борьбы с авитаминозом) или разведения домашнего зоопарка (в моей 9-метровой комнате), а в смысле умения писать: я торжественно даю слово ответить любому и каждому в этом месяце, кто пришлет мне письмо, будь это дружеская открытка или спам. Знаю, что ты поддержишь меня в этом начинании.
Я получила твое чудесное письмо про поездку на острова, знакомство с местным инструктором по плаванию (который наверняка был великолепен, как ты пишешь), и конечно, полное жизнеописание твоего пекинеса Лоло, и знаешь, я загорелась твоим примером! Не в смысле интрижек с мускулистыми интсрукторами (хотя мне не помешало бы для борьбы с авитаминозом) или разведения домашнего зоопарка (в моей 9-метровой комнате), а в смысле умения писать: я торжественно даю слово ответить любому и каждому в этом месяце, кто пришлет мне письмо, будь это дружеская открытка или спам. Знаю, что ты поддержишь меня в этом начинании.
Хочу дать тебе всего один совет: не заводи романов с инструкторами по плаванию – от них жди беды: сначала тонешь в бездне их глаз, а потом хватаешься за воспоминания, словно за спасательный круг.
Знаю, что ты занята, но надеюсь, и ты найдешь время набросать мне пару строк про острова, а главное, про инструктора.
Твоя Л.».
Я запечатала конверт, чрезвычайно довольная собой. Бороться с ленью – святая обязанность уважающей себя молодой леди (а о борьбе с любопытством речи не было). И методом простой и не отнимающей много времени «ествественной» тренировки я научусь отвечать красиво, изысканно и достойно кадому божьему существу. И наверняка, тут нет ничего сложного - стоит только начать, и все само собой пойдет как по маслу. Тем более, если разобраться, это совсем несложно. Стоит только захотеть и осилить, наконец, давно заброшенную технику скоропечатанья.
Продолжение следует...