Уважаемые читатели, настоящей статьей начинаю публикацию повести "Конь, гитара и пальто". В публикация сохранена специфическая орфография авторов.
Авторы: Самуил Ботник и Аполинарий Дедушкин
Иллюстрации: Самуил Ботник
Часть первая.
От авторов
Уважаемый Читатель! Алкоголь и табак могут нанести разнообразный урон Вашему бесценному здоровью. Берегите себя! Зачем Вам это надо: когда урон, и голова болит, и дущно с самого утра? Не надо это! А всякий юмор и смех – полезно для здоровья! Читайте книжку, смейтесь и живите долго и счастливо!
А. Дедушкин
Быть может, события книги покажутся кому-то скотски неприглядными, быть может, герои ужаснут своими манерами – мне плевать!
С. Ботник
Предупреждение
Книга содержит сцены аморальной жизни, а потому данный литературный труд не рекомендуется впечатлительным творческим натурам и утончённым особам, у которых при слове «жо...а» идёт из носа кровь.
Краткое содержание
В. описала бы эту книгу, как «Алиса в стране чудес» с бухлом, собутыльниками и скотством. Пожалуй, с ней можно согласиться.
ПРОЛОГ
Представьте себе, что вы находитесь в огромном пустом здании. Много этажей, много комнат и подсобных помещений, но нигде никого нет. Никого и ничего – только стены без окон. Нет мебели, нет холодильника, и в этом холодильнике, которого нет, тоже пусто: ни льда, ни пива, ни даже колбаски колечком. Сигарет и папирос тут нет уже очень давно, так давно, что вы не поверите – столько не живут. Совсем никакого пива и сигарет. Это печально.
В расстроенных чувствах вы начинаете бездумно бродить по зданию, напевая себе под нос шлягеры советской эстрады, и под этот аккомпанемент неожиданно находите бутылку водки. Это удача! Вы так думаете или собираетесь подумать, но не успеваете, потому что всё вдруг стремительно меняется. Здание исчезает, его больше нет. Бутылка есть, а здания нет. Это странно, потому что где же вы теперь, если не в этом непонятном месте? Это вас озадачивает, ведь теперь, вместо пустого здания, есть пустая бутылка из-под водки, а куда делась сама водка, вы не помните, хотя и стараетесь. И чем больше вы стараетесь, тем больше не помните. Вы уже забыли и про здание, и про то, что в нём не было холодильника без пива. Вас волнует только факт неожиданного исчезновения водки, миновавшей ваш пищеварительный организм.
А дальше хуже: в глазах у вас темнеет, и вы падаете. Но куда? Некуда падать – падение это только кажется вам, потому что на самом деле вы давно уже упали и теперь лежите на дне глубокого ущелья, оклеенного недорогими обоями пессимистических цветов. На вас странные одежды провинциального фасона и неизвестной марки, а в кармане прощупывается кубик Рубика. Вас мучает жажда и нестерпимое желание набить Рубику морду одноименной геометрической фигурой. Вы начинаете поносить ни в чём не повинного изобретателя кубиков всеми грязными словами, какие только приходят в голову, а когда они заканчиваются, принимаетесь плеваться густой слюной вверх. Но это не помогает и, устав, вы засыпаете, и вам снится, что вы находитесь в огромном пустом здании…
Глава 1. Хомяк
Однажды Хомяк посетил Петербург в рамках извечного противостояния двух столиц. Жители города не любили вспоминать то тяжёлое время и пугали непослушных детей повторным визитом.
Рукопись Деда
Привокзальный громкоговоритель прокашлялся на утренние перроны и сообщил, что поезд «Москва – Санкт-Петербург» прибывает на второй путь, а потому следует быть внимательным и осторожным. В новости этой была какая-то неясная интрига, и даже пугающая недосказанность. Казалось, что сейчас на вокзал вкатится железная машина смерти, изничтожая всё живое и нанося непоправимый ущерб архитектурному облику города. Однако же спустя несколько минут вышеозначенный состав совершенно буднично и безо всякого смертоубийства прибыл на полагающийся ему второй путь, а прибывши, раскрыл двери вагонов и принялся поливать северную столицу потоком доставленных из Москвы пассажиров. Навстречу им хлынули встречающие с цветами, улыбками и плюшевыми животными. Массы эти смешались в объятиях, поцелуях и вопросах «Как доехал?», хотя совершенно ясно, что если прибывший пассажир жив, цел и способен свежим лицом отвечать на расспросы, то доехал он, по меньшей мере, сносно.
По большому счёту, непоправимых вагонных неприятностей бывает только две – сосед-храпун или чья-нибудь обувь с гнильцой. Даже сосед-алкаш страшен не так сильно. Пьяного пассажира можно уговорить, устыдить, нанести воспитательные травмы, в конце концов. С храпуном же сделать ничего такого нельзя, поскольку он в том состоянии, когда нет возможности влиять ни на совесть, ни на разум. Про обувь и говорить нечего – эта паскуда может вонять на всё купе без угрызений совести, поскольку совесть эта не заложена заводом-изготовителем. Храпуна и обувь можно только пережить и перестрадать, сделавшись неизмеримо мудрее за бессонную ночь, наполненную осанной чьих-то нездоровых связок и амбре забродивших стелек. Человек, прошедший такую ночь ступает на перрон, словно скиталец после долгого плавания по морям. Лицо его не выражает уже никаких переживаний – всё это истрачено в бесконечной болтанке по волнам. Лишь отмечается тот факт, что проклятое путешествие пройдено и дела, кажется, принимают привычный лад. Примерно с таким выражением лица вышел из вагона безбагажный юноша лет 35 в чёрной куртке с мехом и в синих джинсах – но уже без меха. Довершал гардероб узел бледно-оранжевого шарфа, повязанного то ли по случаю наступающей зимы, то ли просто из пижонских побуждений.
Свежеприбывший пассажир пристальным взглядом дважды изучил перрон, не нашёл нужное лицо и, достав из кармана телефон, принялся оскорблять кого-то в трубку:
– Столб, ну где вы? Я уже час вас жду!
– Хомяк, откуда у вас эта постоянная привычка врать на пустом месте? Вы же приехали только что, – парировала трубка голосом неизвестного Столба. – И во-вторых, я вам писал, что встретить не смогу.
– Что ещё за эпистолярное скотство? – возмутился Хомяк. – Вы же из Питера, где ваши манеры?
– Вы получили СМС или нет? – устало спросил Столб.
– Меня мама учила не доставать телефон в общественном транспорте и при незнакомых людях! – заявил Хомяк.
– Ясно, – прервал Столб воспоминания хомячиного детства. – Погуляйте где-нибудь с час, потом подъезжайте ко мне домой. Я пока занят, у меня московские песняры заказ уводят.
В последние годы в отечественном шоу-бизнесе деятельные продюсеры напрудили кучу песенных коллективов невысокой музыкальной ценности, но необъяснимо высокой ценности финансовой. Из-за этой ложно понимаемой элитности вокальная масса из Москвы частенько портила Столбу планы на поприще проведения питерских корпоративов, переманивая клиентуру.
– За этот саботаж я вам в почтовый ящик жирной шаурмы засуну, - пригрозил Хомяк и повесил трубку.
Поскольку у Хомяка – а именно так звали визитёра из Москвы – из багажа было только содержимое карманов, гулять где-нибудь ближайший час он решил прямо на вокзале. Для начала приехавший принялся бесцельно лавировать средь отъезжающих, встречающих и киосков с дребеденью для встречи или отъезда. Он попытался купить Столбу магнитик с надписью «Я люблю Петербург» исполненной на фоне немытой питерской парадной или осыпавшегося исторического фасада, но в продаже имелись только приторные туристические сюжеты, поэтому Хомяк уселся в кресло для посетителей вокзала, ожидающих своей дорожной участи, и стал смотреть на людей.
Кстати, читателю может показаться, будто Столб и Хомяк – тюремные псевдонимы, однако виной всему лишь интернет, где оба завели знакомство под соответствующими именами. С криминальным реноме у героев было всё чисто, хотя Хомяк порой и рассказывал, будто в школьные годы утащил из продуктового магазина булочку с маком и, возможно, за это до сих пор находится в федеральном розыске по линии наркоконтроля. Однако история эта производила эффект только на впечатлительных барышень, да и то в состоянии подпития.
Хомяк успешно просидел в кресле 15 минут, насмотревшись на потоки людей, констатировал, что все пассажиры некрасивые, а некоторые даже некрасивы очень, и вообще, вещей таскают столько, что возле вокзала можно уже строить исполинский муравейник из багажного хлама. После этого внимание привлёк сидевший напротив щуплый юноша в кофте с капюшоном и надписью «Не ем мясо!». Юноша был тоже некрасивый, поэтому Хомяку натурально захотелось это самое мясо съесть, хотя бы назло некрасивости юноши и из любви к прекрасному, но, поскольку, из мяса поблизости были только вокзальные пирожки и вокзальная же пицца, Хомяк поспешно отмёл идеи об антивегетарианской акции, хотя меньше есть не захотелось. Тогда он стал злиться на эту пищевую слабость и странную тягу подгадить на пустом месте, не свойственную ни одному животному, но и не рациональную по своей сути. Когда и это не принесло душевного равновесия, Хомяк купил пирожок и съел, стараясь проявлять как можно большее равнодушие к процессу. Констатировав, что хоть моральная дуэль с самим собой всё же проиграна, но какая бы сторона ни победила – это будет сторона Хомяка, он успокоился, для полного душевного равновесия решив, что парень в антимясном свитере – лоботряс и бестолочь.
У читателя могло сложиться впечатление, что Хомяк грубиян и хам, но он был романтиком. Понимая всю хрупкость романтизма, Хомяк просто прятал его глубоко внутри. Опираясь же на романтическое ядро своей душевной молекулы, он считал, что может позволить себе лишнего в моральном плане – всегда было куда отступить. Тем временем свежеобретённое душевное равновесие вновь было пошатано. Рядом подсел какой-то частный предприниматель в кожаной кепке и тапочках, предложивший Хомяку купить часы с браслетом, которые в обычный день стоят 3000 долларов, но сегодня по случаю распродажи есть уникальный шанс стать обладателем роскошного хронометра всего за 5000 рублей.
– Дорого, – отмахнулся Хомяк.
– За 4000 отдам, только для тебя, брат, – не унимался частный бизнес.
– Всё равно дорого. А если без браслета, то сколько? – спросил Хомяк.
– За 3500 без браслета бери, – обрадовался торговец.
– А если браслет без часов, то 500?
– 500, да…
– Дорого, – констатировал Хомяк.
Тем временем отведённый Столбом час истёк, в связи с чем Хомяк двинулся к выходу, как вдруг кто-то ухватил его за руку, и голос со вкусом степного ковыля и конной кибитки произнёс:
– Счастья тебе, красавец, дай погадаю, расскажу всю правду. Что было, что будет – всё узнаешь.
– Пять тыщь! И деньги вперёд! – рявкнул Хомяк.
Работница индустрии предсказаний такого развития событий предвидеть не смогла. Продолжая держаться за хомячиный рукав, свободной рукой она потянулась к карману, и растерянно глядя в глаза Хомяку, уточнила, почему так дорого.
– Где дорого? Где ты дорого видела? – возмутился Хомяк. – В Эльдораду иди, там тебе дёшево будет – 4999 рублей, ага!
Не до конца понимая, что же происходит, представительница кочевого привокзального народа поспешила прочь от страшного человека, бормоча на ходу что-то похожее на «Отче наш, защити и помилуй!», а Хомяк пожал плечами и пошёл дальше. Был ли этот пассаж приветом из пустыни Негев, куда по слухам Хомяк уходил корнями, или сработал профессиональный рефлекс – сказать трудно. Тем более что род занятий Хомяка оставался туманным для окружающих. По одним данным он работал мерчендайзером, а по другим – логистом. Сам же Хомяк отвергал оба варианта, страшно злился, когда его называли менеджером и утверждал, что преподаёт французский язык. Ему, правда, никто не верил, потому что наврать и прихвастнуть было второй хомячиной натурой. Самая знаменитая его выдумка – обладание мужским причиндалом длиной аж в 26 сантиметров, и хотя никто ни разу в это не поверил, половой акселерат продолжал стоять на своём, доказательств, однако, не предъявляя.
Выйдя из вокзала, Хомяк направился в ту сторону, где городская пыль, замешанная с осенними дождями, плавно переходила в очертания автомобилей. Оглядев такси и водителей, будущий пассажир констатировал, что ни те, ни другие – не красивые, а потому наверняка будут драть с него двойную цену раз он приезжий. Поэтому Хомяк решил прикинуться коренным петербуржцем и заявил, как ему казалось, с северным прононсом:
– Извозчик, город вам известен? Мне бы доехать по одному адресу и, чтоб прямо к парадному!
Извозчик пламенно заверил Хомяка в своей топологической подкованности и предложил немедленно трогаться. Хомяку такой напор показался подозрительным, но немного поколебавшись, он всё же тронулся.
Продолжение следует...
Подписывайтесь и ставьте лайк, если понравилось.
Подписывайтесь и ставьте дизлайк, если не понравилось.