Намедни родственница предложила мне самостоятельно выбрать себе «развлечение» из двух предложенных ею вариантов. Надо признать, что для меня подобный поступок в новинку. Обычно, на правах старшей по возрасту она, не мудрствуя лукаво, ставит меня перед фактом необходимости предпринять что-либо выгодное исключительно для её персоны. И чтоб без лишних споров!
Сказать, что я была заинтригована – ничего не сказать. Но чувство самосохранения не потеряла и посему первый вариант, провести целый день в компании с ее внучкой отмела сразу. Лизавета девочка непредсказуемая и дурно воспитанная. К счастью озвучивать эту мысль мне не пришлось. Ибо родственницу мой отказ явно обрадовал, хотя она и попыталась скрыть радость за маской плохо разыгранного недовольства. И как-то подозрительно быстро перешла ко второму варианту.
А именно, свозить её вместе с дочерьми в отчий дом с целью изъятия оттуда вещей имеющих маломальскую ценность. Ибо дом этот она собралась продавать. И как можно скорее. Пока снег не стаял и бурьян не взошёл, то есть по её прикидкам недели за три – четыре. Поэтому времени на пустые споры у неё нет, и выдвигаемся мы завтра. В семь часов утра. Без Лизы. Нет, не потому, что за неё приходится краснеть, просто её авто кресло занимает слишком много места. Поэтому едем расширенным женским составом в количестве четырёх человек. К сожалению. В идеале можно было бы и меня не брать, но тогда будет некому вести машину.
А это лишние расходы. Придется брать такси. В котором тоже есть шофёр, а значит, свободного места в салоне несмотря на зря потраченные гроши не прибавится ни на сантиметр. Поэтому я должна войти в положение и…, она ещё что-то говорила, но это было уже не важно. Старые дома я люблю. Трепетно и нежно. И поехала бы туда даже с Лизой.
Ну вот, накаркала. Конечно же, без Лизаветы не обошлось. Правда девчонка всю дорогу проспала, а посему вела себя тихо и мирно. Да и в доме особо не бедокурила. Носилась, конечно, как на реактивной тяге, совала везде нос и изгваздакалась как последний трубочист, но с ее гиперактивностью это скорее вариант нормы, чем нечто экстраординарное. Вот я и расслабилась. Присела на подлокотник продавленного кресла и такое на меня снизошло спокойствие. Как в детстве. Все вокруг бегают, суетятся, как перед праздником, а я сижу и жду чуда. Ну, подарка. Игрушку. Мне в детстве игрушки исключительно по праздникам дарили, чтобы я, ими занятая, под ногами не мешалась.
Из состояния полнейшей нирваны меня вывел визг. Естественно Елизаветин, и очень довольный. Я собралась, было привстать, дабы узнать причину неуёмной радости, но была сбита с ног тяжеленным предметом, на поверку оказавшимся плюшевой медведицей. Достаточно крупной для детской игрушки. К тому же набитой по последней моде середины прошлого века древесными опилками. И судя по всему порядком отсыревшими от времени.
Лизавета скатившаяся с полатей вслед медведицей, выглядела настолько довольной, что у меня не осталось не малейшего сомнения в том, что сделала она это нарочно. Впрочем, девчонка и не подумала запираться. Более того, заявила, что сделать так ей велела бабушка, а медведица эта моя и я должна забрать её немедленно. Иначе они никогда не продадут дом и не купят бабушке отдельную квартиру.
Заглянувшая на шум мадам бред этот подтвердила, добавив, что медведицу эту мне завещала лет десять назад её бабка, причем велела передать в руки целиком, со всем её медвежачьим содержимым. И не спорь, старухе лучше знать, кто чего достоин. Бери, приводи в божеский вид и храни в память о бабке вечно. Желательно в сейфе, но можно и на балконе. Ибо вещь неординарная, семейная реликвия и талисман, бабкой лично пятьдесят раз штопанный и собственноручно набиваемый. Между прочим, исключительно ради тебя. Ибо никто этой медведицей кроме тебя и не играл. Даже и не смотрел никто в её сторону. Только ради тебя, её и берегли, так что забирай. И хватит прохлаждаться, вези нас домой, пока окончательно не стемнело.
Легко сказать вези. Если я, раздвинув перетащенный в машину скарб, хоть как-то смогла разместиться на водительском сидении, то медведица не помещалась даже у меня на коленях. И оставлять её я не собиралась не при каких обстоятельствах. Даже на один день. Теперь она снова была моя. И точка. Максимум, на что я была согласна, так это вытрясти из неё опил, аккуратно распоров швы. Недовольно скривившись, родственница, порывшись в сумочке, протянула мне маникюрные ножницы.
- И что только вы с бабкой находили в ней? Не понимаю. Держались как за сундук с сокровищами. А по мне так противная игрушка, особенно сейчас, когда в магазинах всего полно. Были бы деньги.
Она с силой оттолкнула мою Машку, достаточно сильно повредив шкурку. Опилки посыпались сильнее и вместе с ними вдруг выпала иконка. Небольшая с ладонь величиной, металлическая, тёмная от времени и с прозрачными камешками по периметру.
- Это мое. Глаза родственницы хищно сверкнули. Давай сюда. Я отдавала тебе только игрушку.
- Неправда, мама, - вдруг вступились за меня, ее дочки. – Ты сказала, забирай со всем содержимым. И бабушка так хотела.
- Ладно, - родственница надулась. – Пусть будет так, но тогда и деньги от продажи дома целиком перейдут ко мне. А ты, повернулась она в мою сторону,- купишь мне новые ножницы. Нет, лучше маникюрный набор. И фен. И подарок на 8 марта.
Подписывайтесь на канал, ставьте пальчик вверх. И не скупитесь на комментарии, с вас не убудет, а меня вдохновит.