Большой, лохматый пес лежал вытянувшись в струнку на асфальте у подъезда многоэтажного дома. Его полузакрытые глаза с тоской смотрели на входную дверь. Черная, с рыжими подпалинами, скомканная шерсть топорщилась во все стороны.
Пес лежал недвижимо, и можно было подумать, что он уже умер. Только иногда, при резких или громких звуках со стороны детской площадки, он лениво водил ушами, пытаясь уловить, что же там происходит. Звали его Малыш. Это имя никак не вязалось с обликом пса, потому, что размером он был с хорошую овчарку. Малыш давно потерял интерес ко всему происходящему вокруг. За свой длинный собачий век он перевидал столько, сколько не вместят и несколько жизней домашних собачонок, напыщенных, напомаженных и разодетых по последней собачьей моде. Недавно, Малыш отметил свое семнадцатилетие. Отмечал он его скромно, в одиночестве, на близлежащей помойке. Нахальная ворона, чуя неповоротливость старика, пыталась отобрать у него только что вытащенную из кучи мусора косточку. Она то и дело подскакивала под нос Малыша, и, вытянув шею, тянула кость на себя. Малыш беззлобно огрызался, издавая похожие на рык звуки. И все-таки пир удался! Он нашел пакет, в котором были завернуты объедки от шашлыка. Это был праздник голодного живота.
Вообще-то Малыш считался, как бы домашней собакой. На его шее болтался выцветший от времени черный ошейник, который при прочих равных, выгодно отличал его от дворовых псов. Его никто не гонял и не бил. Человек, когда-то считавшийся его хозяином, иногда вносил ему всякие объедки на газетке и оставлял рядом с подъездом. Жильцы, видя добродушность и даже трусоватость пса, подкармливали, его, чем могли. Ингода Малыша даже приглашали в гости. Тогда, перед ним распахивалась дверь парадного и его приглашали войти внутрь. Он удостаивался чести подняться на верхние этажи дома на лифте. Там, вдали от уличной суеты он спокойно уплетал приготовленные для него угощения и отдыхал на прохладном бетонном полу.
Собственно, на этом привилегии Малыша и заканчивались. В остальном, он должен был все делать сам. Года три или четыре он ходил на работу, на автостоянку. Вместе с опекавшей его женщиной, в дождь и зной, снег и мороз, сутки через трое пес охранял всякие там «Тойоты», «БМВ», «Мерседесы». И ни разу, надо вам сказать, за все это время ничего не произошло. Вот только благодарности за проделанную работу он не получал. Только скудный паек от новой хозяйки. Поэтому, Малыш позволял себе, в свободное от работы время посещать ларьки, торгующие мясом и небольшие магазины, где были мясные отделы. Вид сидящего у входа, столбиком пса, с умным видом взирающего на выходящих покупателей и тянущего носом запахи из их сумок, отдельных покупателей приводил в умиление, и с ним делились мясными деликатесами. Вот только со временем, дальние походы стали для Малыша утомительными. Не стало той ловкости, что была в молодости, исчезло умильное выражение на морде. Вместо этого, вид пса стал выражать потерянность и даже некоторую беспомощность. Малыш мирился с тем, что его от «кормных» мест отгоняли более молодые и проворные собаки. Нрав у него был кроткий и вообще-то беззлобный. Драться пес не любил, и при первой же возможности старался ретироваться с места возможного побоища. Именно поэтому, в среде собачников он прослыл трусом. На самом деле, Малыш просто не понимал, зачем драться из-за чего-то, если можно просто убежать, а при необходимости вернуться через некоторое время и получить предмет своего вожделения. Вот, лежит на земле кость, а возле нее остановился домашний питомец на поводке. Ну, не дадут съесть домашней собаке эту косточку. Так зачем же, извините, лезть на рожон? Проще отбежать и подождать, пока конкурент уйдет. Так, осторожность стала главным кредо Малыша.
Сегодня, Малышу не хотелось никуда идти. Бывает такое состояние, когда ничего не хочется, и не можется. Говоря человеческим языком, ему было просто на все наплевать. Устало прикрыв глаза, пес шумно вздохнул, вытянул вперед лапы, и положил на них седую морду.