В Мастерской Федора Пушкарева, в его кабинете висят рога. Целый череп взрослого северного оленя с полным «брачным вооружением». Это самое первое, что видит каждый входя в кабинет. Только потом обращаешь внимание на свеженький лофт, на наполняющий кабинет всяческий крафт, и на добродушного Пушкарева.
Этот странный парень подпрыгнет из-за стола, начнет жать руку, и сам того не заметишь, как надо решать с сахаром тебе кофе или без. Но разговаривать толком невозможно – за стеной что-то с грохотом забивают, что-то под напором шипит, вырываясь из магистрали, и вообще похоже что попал в цех машиностроительного завода. А за дверью неспешно двигаются флегматичных фигуры в фартуках, наушниках и очках. Этакое кислотное интроверт-пати: на первый взгляд не люди, а какие-то тени ходят не замечая друг друга, да и тебя с твоим кофе тоже.
Но это только кажется – мужички в работе. Вдруг шум и грохот сменяются смехом – кузнецы идут на перерыв, и тут уже гомон вокруг кофемашины. Отличное время осмотреть кузню – сердце мастерской.
Нельзя не заметить длинную желтую лодку, стоящую в углу. Это морской каяк. Рога привез Пушкарев из экспедиции вокруг полуострова Рыбачий осенью 2017 года. На одной из стоянок относительно распогодилось, и решили осмотреть окрестности. Нашли ДОТ, гильзы, пару мин и проволочные заграждения с войны. На Рыбачьем был рубеж обороны в битве за Мурманск, и 80 лет спустя все это эхо войны срослось со скалами, поросло лишайником и стало одним целым.
Нельзя было пройти мимо этой прямо джеклондоновской картины. В ряду заграждений рогами запутался олень, голод и холод сделали свое дело. Скелет целый – немногочисленная живность ничего не растащила. Шли минуты душевных терзаний, Пушкарев то белел, то снова розовел, но двинуться с места не мог.
Пока Константинов снимал, Соловьев глумился: «Ты можешь бесконечно на него смотреть, но простишь ли ты себе что оставил его здесь одного?! Ему же так одиноко здесь!» А впереди было еще пятеро суток по Баренцеву морю, несколько часов разбитой дороги до цивилизации и 1100 километров до дому…
Купленные у оленеводов рога не были бы так дороги. И считать их тотемом было бы смешно.
А здесь – трофей! Прямо связь со своим прошлым. Прошлое, которое можно потрогать руками.