В моей голове постоянно рождаются какие-нибудь умные мысли. Вот и сейчас, стоя у окна КПП, я размышлял о значимости профессии охранника: «Если говорить прямо, то охранник у нас в стране — это всё и даже чуть-чуть больше. Он и охраняет то, что ещё не успели стащить, он и разнимает, он и наблюдает, он и увещевает... Да, мало ли что государство взвалило на его хрупкие плечи!
За свою «серую» и мизерную зарплату он ещё и находит в себе интеллектуальные силы на разгадывание сложнейших кроссвордов!
Злая людская молва часто приписывает нам сон на службе. А попробовали бы они когда-нибудь сами поспать на службе. Вряд ли бы получилось.
А вот мы за десятилетия эволюции от захудалого сторожа до лицензированного охранника приобрели и такой уникальный навык. Причем мы это можем делать в любом шумном месте, да ещё и с открытыми глазами».
- Федя, ты со мной не желаешь, эт самое, чайку попить? - отвлёк меня от моих высоких мыслей мой недалёкий напарник Прибрёхин.
- Да, некогда мне, Афанасьевич, с тобой чаи гонять. Мне думать надо! - ответил ему я и продолжил свои размышления.
«Этих скромных людей в чёрной форме (не по размеру) можно встретить буквально везде: от общественного туалета до «Газпрома».
Они, как земные ангелы, всегда и везде с нами рядом. И, как говорят недобрые люди «куда ни плюнь — попадёшь в охранника».
Это, по всей видимости, о них поэт сказал «из этих людей можно делать гвозди», а я бы добавил «и гвозди эти никогда не заржавеют». Жаль только, что из этих достойных людей часто делают «козлов отпущения»!
Украли, например, в каком-нибудь магазине продавцы колбасу — виноват охранник, написали ученики на стене школьного туалета «директор — чмо» - опять за ним «косяк». Он, как самое слабое звено в цепи эволюции общества.
Терпеть такие унижения, да за такую «одно название» зарплату, однозначно, могут только высоко-духовные похренисты и никто больше».
Из моих философских размышлений меня опять вывел глупый вопрос моего коллеги Прибрёхина:
- Федя, а как ты, эт самое, думаешь, нравлюсь я Надьке малярше или нет?
- А я по этому поводу никак не думаю, - недовольно ответил я и попытался опять предаться размышлениям.
- А вот мне кажется, эт самое, что она спит и видит меня своим любовником, - не отставал от меня Прибрёхин.
«А для того, чтобы нам получить лицензию частного охранника, которая дает право держать в руках резиновую дубинку, надо собрать такое количество справок, что не позавидуют и ипотечники!
Многие из нас так и умирают в длинных очередях разрешительных отделов полиции, а их светлые души уходят на небо к Богу с вечной мечтой о лицензии».
- Федя, да я, эт самое, хочу опять вернуться к вопросу о Надьке,- снова услышал я пренеприятнейший голос своего напарника, - а вот как ты смотришь на то, если бы я с ней, к примеру, бракосочетался?
Своими глупыми вопросами Прибрёхин меня стал явно злить и я ему ответил ещё более резче:
- Какое тебе, старый пень, бракосочетание?! Тебе уже пора думать о Вечном! Он замолчал и обиженно засопел, а я продолжил свой внутренний монолог:
«А сколько унизительных полицейских проверок выпадает на плечи тех, кому посчастливилось заполучить эту злосчастную лицензию частного охранника! Да такое даже космонавты, с их космическим здоровьем, вряд ли смогли бы выдержать! А мы выдерживаем и с достоинством проходим через все муки ада бюрократических препонов!
И нас не напугать ничем — ни нищенской зарплатой, ни хамством полицейских, ни насмешками толпы! Мы горды и непоколебимы!
И у нас в стране охранник всегда есть, был и будет, ведь у нас всегда воровали и будут воровать.
И не важно, что ещё вчера нас называли сторожами и вахтерами, а сегодня охранниками. Но придёт светлое завтра и может быть тогда нас будут называть секс-боями или чёрными ангелами!»
- Федя, а ты знаешь о том, что у Надьки, эт самое, второй номер груди? - в очередной раз перебил мои размышления старый страдалец.
- Да, пошёл ты! - ответил я и вышел с КПП.