Давно это случилось, а если точно – летом 1994 года.
По студенческой бедности ехал я в Питер дневным сидячим поездом. И вот так сложилась, что в вагоне нашем подобралась приятная, теплая компания, завязался душевный разговор... короче, что у кого с собой было для поддержания градуса беседы, а на топе тогда был «Распутин» с подмигивающим глазом на этикетке – все это закончилось еще к Бологому, так что традиционная остановка на полпути пришлась весьма кстати.
Соответственно, народ бодро рванулся к многочисленным ларькам на перроне за добавкой. И не только из нашего вагона, конечно.
(Бологое, как известно – ровно посредине между Москвой и Питером, отсюда вопрос: в Бологом – еще «палатка» как в Москве, или уже «ларек», как в Питере? Или, быть может – пополам ларьков и палаток? Но это так, к слову).
По возвращении же к поезду затоварившихся спиртным пассажиров поджидал не самый приятный сюрприз в виде милицейского взвода, не самой редкой цепью растянувшегося по перрону. Даже не просто милицейского – а чуть ли не ОМОНа. Ну, понятное дело: лихие девяностые на дворе, каждый выкручивался как мог и старался выжать максимум из сложившейся обстановки. И работники органов правопорядка не были исключением.
Ну и там пошло-поехало, кому «хождение по путям в неположенном месте», кому «нахождение в нетрезвом виде», и так далее. Но в рамках разумного, без перегибов и без истерик с фанатизмом, как говорится. Последнее не отнимали, это уж надо отдать должное.
Наконец, все хлопоты и треволнения остались позади, пассажиры расселись по своим местам, милиционеры пересчитывали нажитое честным трудом и готовили на отстежку вышестоящим начальникам – а по путям в это время, кряхтя и сопя, полз какой-то дедок...
«С мешком кефира до Великой Стены», как пелось в одной хорошей песне. Выглядел дедуля более чем стильно: чуть ли не в семейных трусах до колен, в домашних тапках, в майке фасона «Мечта молодого Джеймса Хетфилда», она же в просторечии «алкоголичка» - и просто-таки огромная авоська с бухлом, закинутая за спину. И чего только в авоське не было, и пиво, и портвейн, и «Распутин», само собой, с таким запасом нормальному человеку можно было доехать не только до Питера, а и много дальше. Непонятно даже было, как он тащил вообще, в три погибели был согнут!
И вот он тащится, тащится, милиция стоит на перроне, сгуртовалась вокруг старшего, посмеивается – ждут дедулю.
Наконец, дед докряхтел до платформы, осторожно поставил свою авоську кое-как на край, приготовился сам вскарабкиваться. Тут ему с платформы старший мент и говорит:
- Предъявите ваши документы, дедушка!
А «Документы, граждане, в порядке» оказались...
Дед такой: сейчас, сейчас, внучок...
И даже непонятно, из трусов он ее, что ли, вынул... но вынул...
Короче, какой-то маленькой краснокожей книжицей буквально на мгновение махнул у внучка перед носом...
В жизни я не видел, чтоб взвод ОМОНа исчезал столь быстро! Его даже не «ветром сдуло»: он даже не «растаял в воздухе», он просто аннигилировал! И только старший, в момент обосравшийся со страху, что было хорошо видно даже из вагона сквозь запотевшие от перегара стекла – и только старший остался стоять на подогнувшихся и дрожащих ножках.
- Ну, внучек, хуль ты застыл? – подбодрил его дедушка, - Руку мне подай, помоги взобраться, возьми авоську, до вагона помоги дотащить. Не сиди сиднем, одним словом!
И вот уже много лет занимает меня вопрос: что ж там за ксива такая у дедушки была?
(с) Mike Lebedev
- картина на заставке - моего младшего, Глеб, 9 лет :-)
Видеоряд очевиден