Хозяин! Слышь! Харе дрыхнуть! Шесть утра уже! В туалет сильно хочется! Вон, уже рэм и восмидесятка к Двум Братьям прошли! Что значит «отвали»?! Я тебе сейчас весь твой тряпичный домик когтями раздеру! А, вот, встал – другой разговор.
У меня под ногами лежал мягкий глубокий ковёр из мха и ягод. А чуть подальше урчала серо-зелёная гладь воды. Много воды. Очень много воды. Она меня пугала. В воздухе слышался запах соли и водорослей. Саня, как очумелый, стал бегать вокруг нашего домика и машины в поисках грибов с оранжевыми шляпками, подосиновиков. Он собирал их и любовно складывал на капот. Как ребёнок, ей-богу.
Погода резко поменялась, вышло солнце. А вместе с погодой поменялся и цвет моря, оно стало зелёно-синим. Как на рекламных плакатах туристических агентств.
Мы двинулись по Среднему по часовой стрелке. Люди ехали не спеша. Останавливались. Выходили. Фотографировали. Смеялись, вспоминая, как они в 2011 и 2012 годах промеряли здесь каждую лужу, аккуратно объезжали каждый камень, ехали на полном приводе. Сейчас Саня ехал на задке, крутя во все стороны головой, кайфуя. Он даже не стал стравливать колёса. Влом, говорит, и так нормально едем. Да, вы не удивляйтесь моей подкованности в вопросах бездорожья – я в какой семье-то живу.
Когда мы подъехали к Двум Братьям (это две скалы такие, останцы), погода снова испортилась. Люди долго лазали по нагромождениям буро-оранжевых скал, восхищались, удивлялись почему уже дважды здесь были, а берега оранжевых камней не видели. Потом они долго выбирали место под лагерь, ездили кругами. Там им не нравится, здесь им не нравится. Я так себе место выбираю для того, чтобы в туалет сходить.
Затем Саня долго пытался разжечь костёр из мокрых дров, которые они с Женей набрали на побережье. Разжигальщик костра пыхтел, ругался и называл себя непонятным мне словом «секс-турист». Потом объяснил, правда, что разжигание мокрых дров в дождь при сильном боковом ветре по-другому назвать нельзя. А! Они ещё тент так комично пытались поставить! Тент порвало, а людей чуть ветром не унесло.
А когда подошло время ставить на угли решётку с мясом, купленным в Мурманске и замаринованным утром, облака рассеялись. Ветер стих, вышло солнце и не уходило до позднего вечера. Иногда занимался небольшой дождик, но моих людей это не смущало. Они получали наслаждение от покоя. Лет десять они не отдыхали вдвоём. Они ели фантастически вкусную нежную свинину, уложенную на армянский лаваш и угощали меня. Запивали они это дело каким-то чудовищным напитком. Нет бы молока себе налили, ну, или воды, на худой конец.
Когда утром я вылез из палатки – так, оказывается, называется наш домик, — небо и море снова были суровыми. Снова шёл дождь. Как резко здесь меняется погода и как резко меняется цветовая гамма пейзажа: сейчас монохромная, а через час, может быть, уже яркая, многоцветная.