Польская знать уверена, что ведёт свой род от славных сарматов. Простой народ в Польше всегда был просто рабочим быдлом, скотом, совершенно бесправным, служившим для удовлетворения прихотей шляхты. Современники отмечали, что в Польше самая жестокая эксплуатация крестьян в Европе.
Познаньский воевода Стефан Гарчинский в конце 18-го века сетовал, что нет в мире страны, где доля крестьянина была бы тяжелее, чем в Польше. Все демократические воззвания того времени касались только шляхты и на крестьян не распространялись. Историк Михал Бобжинский писал о положении крепостных, что крестьянину чуждо чувство собственного достоинства, крестьяне представляют собой омертвевшую массу, которую невозможно расшевелить самыми сильнодействующими средствами. Магнаты были озабочены только тем, чтобы получить как можно больше зерна на экспорт. Крестьянин работал 6 дней в неделю.
О тяжёлой доле крепостных крестьян писали и иностранцы. Вольтер негодовал, что в Польше крепостной крестьянин работает шесть дней в неделю, его можно продать или зарезать как скотину. Француз Юбер Вотрен (Hubert Vautrin) в начале 19-го века так описывал крепостного: «…угрюмый, загорелый до черноты, лицо исхудалое, глубоко посаженные глаза, избегающие вашего взгляда. Среднего роста, чаще низкого, чем высокого, все его движения замедленные. Полная апатия лишает его проявления как радости, так и отчаяния».
Даже император Иосиф II в Австрийских реляциях о путешествии по Галиции (XVIII век) отмечает, что крестьяне выглядят ужасно: всеобщая нищета, скотина исхудалая. Крестьяне так заняты на барщине, что поля не сжаты ещё и в середине августа.
Крепостное право в российской части разделённой Польши Россия отменила в 1823 году (у себя в России – только в 1861 году), в австро-венгерской – в 1848-м, в прусской – в 1864-м. Но почему-то больше всего поляки бунтовали в российской части разделённой Польши и мирились с онемечиванием под автрияками и пруссаками.
Зато сейчас Польша упивается свободой. Похоже, все поляки воображают себя потомками славных сарматов. Жаль только, что историческая память народа всё время генетически заставляет Польшу искать себе сюзерена, под которым свобода не может быть не ограничена. Не это ли и приводило страну к разделам, когда магнаты не могли прийти к согласию, и каждый искал себе сюзерена на стороне? И каковы будут границы теперешней свободы народа? Честно говоря, очень жаль, что народ, получивший свободу, не хочет знать границ своей свободы. И что ждёт его в будущем?
Не послужил Польше уроком и опыт недавнего прошлого, когда Польша, получив независимость и находясь между Германией и СССР, беззаботно наслаждалась свободой, доверив свою судьбу Англии и Франции. Теперь же у неё вся надежда на нового сюзерена - США. История её ничему не учит.