Значение «постоянного и регулярного» в китайском языке выражается иероглифом Чан (常), древнее начертание которого рисует ритуальный фартук, прикрывающий ноги его носителя во время собрания в Храме предков, и состоит из двух элементов: Шан (尚) наверху и Цзинь (巾) внизу. Верхний элемент передает идею ритуала (Шан-шу (尚書) или Книга Истории – самая древняя из всех известных канонов древнего Китая), тогда как нижний и есть сам фартук, в который можно было облачаться не только в исключительно торжественных случаях, но и выражать с его помощью протест правящему дому, стоило лишь одеть его вывернутым наизнанку.
Так, вырисовывается целый ряд понятий: ритуал, одежда, постоянство, непостоянство, преданность, лояльность (прошу прощения за назойливость, но поскольку мы говорим о глубокой древности, то от ритуала никуда не спрятаться и не деться) . . .
Чтобы было проще понять эту связь, возьмите любую из своих рубашек и посчитайте количество пуговиц на ней.
Если это число не семь, то ваше «ритуальное» постоянство, произвольно или нет, нарушено.
Дважды в день, утром и вечером, вы совершаете ритуал, застегивая и расстегивая вашу рубашку, словно делаете вдох и выдох, рождаетесь и умираете после работы (hard day night) с тем, чтобы восстановиться на следующий день с завидным чувством несгибаемого постоянства. И так, изо дня в день, изо дня в день. Рутина, скажете вы. Да, рутина – то, откуда все «ноги» вашей драгоценной индивидуальности произрастают, без чего вы не вы. (приготовьтесь слушать дальше)
«Фу», 24-я гексаграмма Книги Перемен, носит название «Возвращение и Восстановление», которое производится совершенно естественно, то есть без особых усилий, подобно вдоху и выдоху. Комментарии Конфуция к ней содержат следующее описание: «. . . совершив свой путь (шесть шагов, шесть уровней гексаграммы), на седьмой день он возвращается на свои регулярные рельсы, вновь и вновь повторяя процесс регенерации жизни» (сплошной Генезис). Если, согласно Библии, бог создал человека на шестой день творения, то на седьмой день тот окончательно утвердил свой статус гомо-, ибо такова природа всех революций (помните, «день 7 ноября – красный день календаря»). . .
А теперь попрошу еще раз сделать глубокий вдох, ибо вся философия только начинается. Итак, весь процесс сводится к динамике логического аспекта и не может быть выражен непосредственно через форму. Даже искривленная фигура числа семь (七) здесь вряд ли поможет. Поскольку динамический аспект включает в себя непрерывность морфологических изменений, нет никакой возможности выразить его истинное значение вербально (проверено, поверьте на слово). Лао-цзы называет этот вид непрерывных изменений термином «си-чан» (習常), то есть «практическая закономерность». Вот круг и замкнулся, отмерив еще один виток непрерывной цели постоянного в нашей рутинной жизни, от точки 習 к моменту 常. Мы настолько хорошо знакомы с ежедневными изменениями самых различных явлений и форм существования, что уже давно привыкли воспринимать некоторые довольно странные вещи, как обычные. Другими словами, мы применяем на практике только то, с чем хорошо знакомы.
Однако, содержание таких «обычных» вещей не может быть выражено концептуально. Это характеристика динамического процесса, отраженного в том, что мы видим, но не можем объяснить.
Например, когда мы смотрим на вращающееся колесо, которое крутится так быстро, что начинает казаться неподвижным, или волчок, который словно застыл на одном месте . . как тут объяснишь это словами. . . вот это и есть подобие проявления «Си-чан» согласно Лао-цзы.
Фактически, этот термин можно использовать как иллюстрацию бесконечных изменений, происходящих в нашей повседневности на регулярной основе; формально, он указывает на форму, но, на самом деле, это внутренний процесс, и «Си-чан» (практическая закономерность) выражает концепцию двух составляющих постоянства -- его формы и содержания; форма изменчива, но содержание остается быть неизменным.
Если строго придерживаться внутренних принципов (содержания), то все внешние изменения станут понятными и легко контролируемыми в бесконечном процессе перемен.
Здесь мы затрагиваем вопрос о том, зачем вообще обращаться к каноническим текстам, в которых описана сама механика устройства перемен, но об этом, мы поговорим с вами в следующий раз, дорогие друзья –Alex Goldstein.
