На сей раз, Артёму удалось быстрее справиться с болью, к тому же руки теперь работало две. Во рту, появился забытый привкус крови. Сплюнув, в папоротник он убедился, что губу себе он всё-таки прокусил.
И теперь, сидя, на земле, он оглядывал дерево, прикидывая, как можно будет, на него взобраться. К сожалению, на досягаемой высоте ветки отсутствовали, но Артём решил всё-таки, попробовать.
Но, ободрав кору с дерева, и кожу с ладоней, он бросил это бесперспективное занятие.
- Зато, хоть согрелся - иронично заметил про себя, Артём.
После безуспешных попыток взобраться наверх, чтобы оглядеть окрестности, ему стало немного теплее и прежнего дискомфорта, Артём уже не испытывал.
Мысли, были об одном, как выбраться из этого непонятного места. Собака печально взирала на человека, как бы спрашивая, - ну что будем делать, дружище?
Артём встал на колени (присаживаться на корточки, было смерти подобно) и принялся гладить её мокрую морду, шепча ласковые слова, успокаивая скорее себя, чем собаку. Странно, ведь по крайней мере прошло не менее часа, как он пришёл в себя, а окружающая обстановка нисколько не менялась. Вокруг было все так же серо, и уныло. Либо раннее утро, либо наступающий вечер.
Артём взглянул в небо, и уже не удивился. Тучи были на своём месте, и не собирались никуда двигаться. Ника, поднялась с земли, и принялась лизать Артёма в лицо, так как теперь, они были, почти одинакового роста. Легонько оттолкнув от себя ласковую, и вероятно, тоже напуганную псину, Артём поднялся на ноги - надо было что-то предпринимать.
Выход был один, и не самый приятный. Нужно было, просто ломиться в эту густую, мокрую, и наверняка непролазную чащу папоротника, иначе, они просто замёрзнут ночью, когда она настанет. Негде было, даже сломать ветку, чтобы хоть как-то себе помочь. Артём мысленно, собирался с духом, и одновременно прислушивался, в надежде услышать, хоть какие-то признаки жизни. Но, вокруг по-прежнему, была абсолютная тишина.
Сняв с себя «олимпийку», он отстегнул кобуру, и положил её на землю. Тщательно выжав куртку, снял и футболку, но тут же пожалел, что разделся. Его начало опять трясти от холода, а надевать сырые вещи, было очень неприятно. Но выхода не было, и наскоро надев футболку, он нацепил кобуру.
Хорошо заправившись, насколько это было возможно, застегнув до самого подбородка, воротник «олимпийки», Артём обернулся к собаке, и протянул к ней руку, подзывая к себе. Ника, радостно завиляла своим огромным, мокрым хвостом, и с готовностью подошла.
- Ну что, зверюга, прорвёмся, нет? - шёпотом спросил он скорее себя, чем собаку, и тут же ответил сам: - да куда мы, на фиг, денемся!
Последний раз, зачем-то взглянув в небо, он решительно раздвинул заросли папоротника, и его тут же, окатило ледяной водой. Отпрянув назад от неожиданности, он едва не наступил на Нику, которая и не собиралась отставать от него.
Артём, конечно, знал, что его окатит дождевой водой, с крон папоротника, но не ожидал, что она будет настолько холодная. Идти дальше, сразу расхотелось, и Артём принялся осматривать всю полянку, в надежде найти хоть какой-то просвет, среди этой чащи.
Но всё было тщетно. Ника смотрела на него, как бы спрашивая, - так мы идём, или как?
- Да, щас пойдём, не гони лошадей – прохрипел Артём собаке, потому что от этой, гнетущей тишины, ему становилось немного жутко, и он хотел, хоть что-то, услышать.
Медлить было нельзя, ведь он не знал, сколько времени, будет ещё светло, и когда он, выйдет к людям. Ночевать в лесу, было никак нельзя, и он с отчаянной решимостью ринулся напролом.
Насчёт, «ринулся», автор, конечно, сильно преувеличил, так как двигаться было довольно трудно, в этих непролазных зарослях, гигантского папоротника. Но злость придавала сил, и Артём упрямо лез вперёд, хотя абсолютно не представлял, куда он направляется.
Сил хватило, может, минут на сорок, ведь определиться по времени, человеку было весьма сложно. Чувствуя, что силы оставляют его, Артём бухнулся навзничь на мокрый папоротник, так как теперь замёрзнуть уже не боялся, ему наоборот было невыносимо жарко. Он вытирал пот, широкими листьями папоротника, промокая их себе на лицо.
Ника, все это время, неотступно следовала за ним, даже не пытаясь вырваться вперёд. Теперь, она тоже легла рядом, и внимательно наблюдала за Артёмом.
Человек лежал на спине, и в растерянности смотрел на небо. Ему становилось, действительно страшно – картинка там, была, всё та же!
- Что, за чертовщина? – удивился человек.
- Ведь, если эти чёртовы тучи, не хотят плыть по небу, то я-то точно, уже далеко свалил, от той долбанной поляны? – размышлял Артём.
- И почему-то не становится, ни темнее, ни светлее?!
- Какой-то бред, надо не обращать внимания, а идти вперёд, потом разберёмся - думал он.
Отдохнув, и восстановив дыхание, человек встал и, потрепав собаку за ухо, сказал: - Ну, что, двинулись? Скоро куда-нибудь, да выйдем.
Они опять, иногда недолго отдыхая, всё лезли, и лезли, сквозь этот нескончаемый лес папоротника. Вернее, лез Артём, а Ника спокойно двигалась, по проторённому пути. Останавливаясь на отдых, человек мучительно вслушивался в тишину, пытаясь хоть что-то уловить из этого неестественного звукового вакуума, но все было тщетно - звука не было. Он и на собаку, теперь смотрел внимательнее, ведь у неё то, слух отменный, она как-нибудь должна среагировать, если что-нибудь услышит, или, учует.
Но, Ника, была совершенно невозмутима, лишь иногда, ловя на себе, внимательный взгляд Артёма, виновато помахивала хвостом. Человек непрерывно пытался вспомнить, как он очутился в этом странном лесу, что было незадолго до этого, и как это вообще возможно. Но, напрасно – ответа, не было. Память равнодушно молчала!