11 глава. ЛНР – наша
***
Луганск приветствовал гостей последними лучами заходящего солнца. Оно, словно понимая важность своей миссии, ярко высветило руины двух супермаркетов «Лелека» и «Фуршет», слева и справа подступивших к восстановленному зданию автовокзала. Чтобы так искорёжить капитальные сооружения, не один, а десятки прямых попаданий из тяжёлой артиллерии нужно. Вот и били, ни людей, ни инфраструктуру не жалея.
К гостинице подъехали в сумерки. Ничем не выдающаяся снаружи многоэтажка оказалась очень даже фешенебельной внутри. От ЛНР такого комфортного приёма не ожидали. Военных расселили в довольно приличные номера. Рядом с их комнатами располагались чистейшие санузлы с капитальным душем и горячей водой.
Несколько местных женщин заранее приехали сюда, чтобы приготовить вкуснейшие борщ и плов. Домашняя консервация дополнила украшенный зеленью стол, с любовью приготовленный для гостей – донских казаков из Ростовской области, взвода ВДВ из Севастополя и сотни спецназа из Украины во главе с замечательным атаманом Запорожкого казачьего войска. Кормили в три этапа, не взирая на лица. Кто пришёл первым, тот и сел за стол. Как наелся – освободи место другому.
День выдался неординарный для украинцев. Он впитал в себя довольно много событий, испытаний и впечатлений! Рассвет встречали на аэродроме Бельбек в Севастополе, а закат – кто бы поверил – в столице Луганской Народной Республики. Хоть признавай её, хоть не признавай, а она есть, живёт и требует к себе уважения. Даже надпись на здании назидательно гласила о том, что гостиница принадлежит ЛНР.
Верзилушка пришёл на ужин к третьему этапу кормёжки. К этому времени он успел поставить смартфон на зарядку, принять душ, постирать и положить горячую на батарею своё нижнее бельё. В столовой его внимание как-то сразу привлекла черноволосая женщина лет сорока пяти. Каждый раз, когда она бросала взгляд в сторону украинских военных, на лице отражалось страдание. В ней не было зла, не было ненависти – одна застывшая боль… А когда её взгляд всего-то на секундочку скрестился со взглядом Верзилушки, столовую будто молния прошила. Ему – хоть бы что, а вот ей – стало плохо. «Хоть бы что» тут же сменилось живым участием, но встать и помочь бедняжке он не мог, потому что надо было поднимать других людей, чтобы самому выйти из-за стола.
Он сидел и молча доедал свою порцию вкусного наваристого борща, наблюдая при этом, как женщину усадили на стул, а затем принесли стакан воды, чтобы она смогла запить какую-то таблетку. Он слышал, как она отказалась вызвать Скорую помощь. Не захотела она бросить всё и уйти домой. Подруги называли её Галочкой.
В кафе заглянул атаман Луганского округа Всевеликого войска донского, которому, в отсутствие высшего командования, были перепоручены хлопоты по приёму гостей. Атаманы, по видимому, решили отметить встречу где-то в другом месте.
– Что тут у вас произошло? – спросил он.
– Галочке плохо стало, – ответила одна из кухарок, – Но уже всё прошло.
– Галина, ты ежели что, говори, – обратился к женщине Луганский атаман, – Отвезу куда прикажешь, хоть на край света. Уж кому-кому, а тебе, я представляю, как тяжело среди «укропов» находиться.
– Убило кого? – насторожился один из российских десантников.
– Вот именно, – подтвердил догадку десантника дончак.
– И кого? – спросил военный.
– А ты у неё спроси, – невесело усмехнулся атаман, – Галочка – баба сильная, хватит духу рассказать, что случилось. И этим уродам полезно будет послушать.
Луганский атаман мотнул головой в сторону ужинающих спецназовцев.
– Брек, ребята. Без оскорблений, – заступился за украинцев другой десантник.
Галина удивлённо посмотрела на заступника «укропов», затем на Верзилушку и ответила на брошенный ей вызов:
– Мужа у меня убило. С двумя детьми-подростками меня мой любимый оставил.
– Давно? – продолжал спрашивать десантник.
– Летом… четырнадцатого… – ответила женщина.
– Он в ополчении был? – прозвучал очередной вопрос десантника.
– Хм-м, если бы… Я сейчас так жалею, что не пустила его с кумом в ополчение. Их трое друзей было. С детства дружили. Вместе в школе учились, вместе и в Афгане были. Бог дал – выжили. Мой – ранен был. Ногу так до конца и не вылечил. Осколок внутри кости остался. Прихрамывал сильно на погоду. А тут – «Русская весна», СБУ взяли, ополчение стали создавать. Кум пришёл и спрашивает: «Идёшь с нами?» Он бы ушёл, но я не дала. Вытолкала я тогда кума из дома, а мужу истерику закатила, чтобы он меня с детьми одну не оставлял… Пожалел он меня, потому и остался дома.
А потом жрать, извините, нечего стало. Работы не было, зарплат – тоже. Дома с детьми сидели. Всё ждали Россию, что придёт и заступится… Ага, дождались… Артобстрелы сплошные – подарки от Порошенко. Без связи, без воды как-то выживали…
Ну, в общем, послала я мужа за хлебом. Последние сбережения тогда тратили. Там, где «Макдональдс», чуть дальше, в магазинчик один в это время хлеб завозили. Другие магазины не работали, а этот хлебом весь квартал обеспечивал. Очереди выстраивались огромные, но всё лучше, чем без хлеба голодать. По две буханки в руки давали. Вот и пошёл мой благоверный за хлебушком… Дорогу переходил, а тут обстрел…
Галина сглотнула возникший ком в горле, хотела продолжить, но не сразу смогла.
– И что? – помог наводящим вопросом всё тот же десантник.
– И всё. Я услышала взрывы, сразу подумала, что муж мог быть там. Прибежала – он ещё живой был… Скорая быстро приехала, до больницы мы его довезли… а спасти… не смогли. Кровью истёк. Позвоночник перебит был и печень… В общем, раны, не совместимые с жизнью…
Она мотнула головой в сторону Верзилушки и его окружения.
– Вот они его убили… Или такие, как они. И за что? За то, что я его воевать против них не пустила? Теперь вот жалею… Лучше бы пустила.
– Да, тяжелая судьба. Знал бы, где соломки постелить... Но не всегда дано нам это знать. А кум ваш жив?
– Жив. Всю войну прошёл, и жив. Заходил недавно. Сидели, мужа поминали. Хороший у нас кум. Настоящий казак!
Российский военный, который чуть ли не допрос утроил расстроенной женщине, встал и обнял её.
– Спасибо вам, Галина, за рассказ, – сказал он, – И спасибо за обед, то есть ужин. Всё было очень вкусно! Спасибо, хозяюшки! Храни вас и ваших детей Господь!
После этих слов присутствующие смогли вернуться к приятному занятию – принятию пищи. Голод требовал своего утоления. Да на здоровье!
***
Первым делом, когда вернулся в номер, Верзилушка проверил связь. Украинская «Водафон» давала признаки жизни. Антенна показывала уверенный приём. На радостях Верзилушка сразу набрал номер жены… Чужой женский голос сообщил, что линия перегружена, поэтому абоненту следует перезвонить позже. Ещё раз набрал – результат был прежним.
Тогда на помощь другу пришёл Детинушка. У него жены не было. Он успел развестись, но не успел найти ей замену. Поэтому попытался набрать номер своей матери. Десять попыток кряду также закончились неудачей.
– Может, на улицу нужно выйти, чтобы сигнал прошёл? – подал идею Верзилушка.
– Пошли, попробуем, – поддержал Детинушка.
То, что они находились среди врагов-сепаратистов и должны были быть начеку, об этом почему-то не подумалось вовсе. Спецназовцы накинули бушлаты и в тапочках на голые ноги спокойно стали спускаться с четвёртого этажа по той лестнице, по которой поднимались при въезде. Далеко уйти не успели.
– Стой, кто идёт! – раздался окрик этажом ниже.
– Мы идём. А что, нельзя? – откликнулся Детинушка.
– Нельзя, – подтвердил голос, – У нас приказ: всех пускать, никого не выпускать.
– Ничего себе! Вы нас тут прям как арестантов держите, – удивился Верзилушка.
– А что не так? В ЛНР, между прочим, комендантский час с десяти вечера. Ни вам, никому другому выходить нельзя. А что хотели-то?
– Да хотели попробовать дозвониться с улицы. С этажа не берёт что-то.
– Должно брать. Сейчас проверю.
Было слышно, как охранник возится со своим телефоном, кому-то набирая. Но и его попытки потерпели фиаско.
– Вы правы. Что-то сегодня связь «мух не ловит». Но не расстраивайтесь, у нас такое часто бывает. В четырнадцатом – её вообще не было. Потом появилась. Так что возвращайтесь на свой этаж, отдыхайте, а завтра, может, и связь наладится.
Капитаны спецназа Украины поблагодарили вполне дружелюбный голос, который принадлежал казаку Луганскому и послушно вернулись в свой номер. Усталость брала своё. Не переживая более за свою безопасность, военные легли в чистые постели и уснули сном младенцев.
***
(Продолжение следует)