Позвольте представиться, дамы и господа, я - сепаратист.
Здравствуйте, вас приветствует убежденный сепар. Нет, я не бегал по полям с автоматом весной-летом 2014 года, я не принимал участие в штурме и захвате госучереждений в том же приснопамятном году, но я сепаратист по своим убеждениям и еще я террорист, но это уже точка зрения не моя, а государства, гражданином которого я пока еще являюсь.
Так уж получилось, что я довольно нетипичный сепар для Донбасса: родился я на западной Украине, откуда родом мой отец, но в уже далеком 1980 году семья переехала в город Ворошиловград (нынешний Луганск) и с того момента моя жизнь неразрывно связана с Донбассом и этим городом.
На момент переезда мне было всего лишь полтора года, поэтому "щироукринского" во мне только место рождения и отметка в паспорте. Свою родину я периодически посещал в детстве, в последний раз это было зимой 1990-1991 года, уже на излете советской эпохи. Я прекрасно помню, какой диковинкой я был для местных селян (а я родился в селе, расположенном в Ивано-Франковской области) со свои русским языком и диким акцентом. В школе я изучал украинский и пытался на нем говорить, что рождало немало забавных ситуаций, когда меня, говорящего на правильном литературном языке, пусть и с жутким акцентом, просто не понимали, ибо местный диалект весьма далек от официальных образцов "мови".
Помню, как меня местная пацанва хотела отдубасить за то, что я москаль, да что-то там у них не срослось. Помню, как восторженно один мой родственник рассказывал, как они во Львове гоняли коммуняк во время каких-то собраний и демонстраций. Для меня это было все довольно диким, особенно рассказ о том, как "щири" активисты поймали одного москаляку, облили его бензином и поднесли спичку с требованиями чего-то там признать. Признал, конечно, а кто бы не признал? Но меня поразил не только сам рассказ, а то, как восторженно-одобрительно эту историю восприняли все окружающие. Для меня, пацана советской эпохи, было странным, что готовящееся убийство человека так радостно и весело обсуждается, высказывалось сожаление, что не подожгли и что москаля совсем не жалко. Учитывая тот факт, что моя мама чистокровная русская, да и я сам себя всегда считал именно русским, выглядело это как-то странно и необычно.
По возвращении домой я еще не знал, что это было мое последнее посещение родных мест, хотя, нужно признать, таковыми они были лишь по факту моего рождения. Так уж вышло, что я с детства считал своей родиной Луганск (Ворошиловград) и никогда не испытывал сомнений в этом. Вскоре Советский Союз прекратил свое существование, что прошло мимо меня, вернее, не само событие, естественно, а свершившийся факт. В декабре 1991 года я был в санатории города Евпатории на лечении и о том, что уже живу в Украине узнал лишь по возвращении домой. Вот такой я был аполитичный подросток, хотя в скором времени жизнь это подправит...