Этот фильм в 1989 году получил приз фестиваля Fantasporto в категории «фэнтази» — настолько рассказанная в нем история кажется нереальной. Два брата-близнеца, оба гинекологи, успешно делят и блестящую врачебную карьеру, и женщин, но так получается, что один из них оказывается на вручениях премий и банкетах, а второму приходится разгребать всю черную работу и подбирать надоевших любовниц. Их бесконфликтному сосуществованию приходит конец, когда второй впервые в жизни всерьез влюбляется. С любовью приходит понимание, что есть моменты, которые он делить ни с кем не хочет — даже с родным братом, и идея о разделении близнецов — пока только на ментальном уровне — не даст ему покоя. Она поднимет из глубин его души самых чудовищных монстров, бросит в океан алкоголя и наркотиков и не отпустит уже до самого конца.
«Связанные насмерть» часто ставят в тупик, потому что сложно понять, к какому жанру они относятся. Рекламный слоган гласил: «two bodies — one soul», но это не мистический триллер, не научная фантастика и не ужасы. Дэвид Кроненберг вспоминает, как после первых показов в Торонто, к нему подошел какой-то врач и спросил: «Скажите, почему мне было так чертовски грустно смотреть это кино?» «Потому что оно грустное», — ответил режиссер. Кроненберг вообще любит приводить отзывы зрителей, которые посмотрели фильм и плакали потом три недели. Он знает, что добился правильного эффекта. Ему удалось затронуть тему, которая касается всех, но не все в состоянии ее анализировать. «Связанные насмерть» — буквальная метафора взросления и сепарации, отделения себя от семьи. Гинекологические отклонения, наркотические приходы, парадоксы близнецов и порожденные больным сознанием хирургические инструменты — лишь декорации, призванные гиперболизировать драму, не дать оторваться от экрана.
Конечно, «Связанные насмерть» не достигали бы такого оглушительного эффекта, если бы не работа Джереми Айронса. Он не побоялся взяться за роль, которую до этого отвергли несколько актеров, в том числе Роберт де Ниро. Айронс оценил возможность, которая достается не каждому актеру. Он играет близнецов Эллиотта и Беверли — одного властного и уверенного в себе, второго забитого и невротичного, — так, что понимаешь, кто из них кто, когда персонаж просто входит в кадр. И распад личности, когда гремучая смесь комплексов, старых обид, ревности и нереализованных амбиций буквально взрывает мозг изнутри, еще ни у кого не выходил столь болезненным и завораживающим. А еще — до тошноты реалистичным, заставляя подвести простой и циничный итог: любовь действительно очищает. Вот только чистку выдерживают не все.
Текст: Людмила Ребрина