Подъём в 5:00 утра, потом тренировка - кросс 10 километров, 300 отжиманий от пола, 50 подтягиваний на турнике, 50 на брусьях – это типичное начало дня для известного таджикского спасателя, полковника Олега Пилькевича. Несмотря на отличное физическое здоровье, Олег Владимирович вышел на военную пенсию, впрочем, долго отдыхать он не намерен.
«Ты знаешь, как будто мир прекратил существовать: мне никто не звонит, я никому не звоню», - говорит Олег Владимирович, с которым мы встречаемся в будний день в столичном кафе. То, что ему никуда не надо спешить, действительно удивительное дело: у полковника Пилькевича общий стаж работы 44 года , из них 34 - он был инструктором-спасателем; с 1990 года Олег Владимирович ни разу не был в трудовом отпуске, потому что некогда было. И теперь вдруг столько свободного времени, что Пилькевич пока не знает, что с ним делать.
- Если бы наши спасательные подразделения были бы гражданскими, как в России, например, я бы мог остаться. Но наш Комитет (КЧСиГО – прим.авт.) – это военная структура, - объясняет полковник.
В принципе, на пенсию он должен был выйти давно, но каждый год глава Комитета принимал решение о продлении службы.
В итоге, Олег Владимирович уходит на пенсию в шестьдесят с копейками. Он говорит, что его ровесники-сослуживцы уже давно забыли, что такое ЧС, поэтому ему грех жаловаться. Но всё равно надеялся, что оставят.
- В Комитете меня очень тепло проводили, председатель поблагодарил от души, сказал мне спасибо за службу, дал слово. Я спросил, мол, сколько можно говорить, он ответил: «Сколько хочешь». Ну, я и сказал речь минут на пять. Про спасателей, про то, что это за профессия такая. Вернее, даже не профессия, а призвание, - объясняет полковник.
Олимпийский огонь и киевский Динамо
Олег Владимирович родился в Киеве. В Таджикистан он попал уже серьезным молодым спортсменом – легкоатлетом, в 22 года. У себя на родине Пилькевич был спортсменом знаменитого киевского Динамо, причем таким спортсменом, что, когда в Москве проходила олимпиада и в столицу СССР через Киев из Афин несли олимпийский огонь, почти полтора километра из этого пути факел нёс Олег Владимирович.
Через два года после Олимпиады Олег Владимирович уже ходил по таджикским горам. Тогда же он познакомился со своей супругой – уроженкой Душанбе, которая тоже занималась альпинизмом и скалолазанием; в 1985 году Пилькевич достиг маршрутов самой высокой сложности.
- У нас команда была хорошая, мы выигрывали все чемпионаты республики. В 1985 году поехали на первые сложные спасательные работы, на Западный Памир, нужно было снимать погибших с высоты шесть тысяч метров. Тогда я и понял, что это моя профессия, - говорит Олег Владимирович.
Впрочем, до профессиональной карьеры спасателя было еще далеко: в советское время не было ведомства, которое занималось бы чрезвычайными ситуациями, была горноспасательная служба, с которой и начинал Пилькевич. За всю свою карьеру он успел стать парашютистом, профессиональным альпинистом, скалолазом, водолазом, лётчиком спортивной авиации, заслуженным работником физической культуры и спорта, получил два высших образования.
Еще он воспитал пятерых детей, двое из которых стали офицерами спасательной службы.
В 2009 году Олег Владимирович получил статус спасателя международного уровня. Таких специалистов, например, на всю Россию несколько десятков человек, в Центральной Азии Пилькевич – единственный «международник».
Развал Союза и зарождение таджикской службы спасения
На момент развала Советского Союза, Олег Владимирович был на службе в министерстве обороны, когда началась гражданская война - участвовал в восстановлении конституционного строя. Тогда из нашей страны толпами уезжали русскоязычные жители, а те, кто оставался мечтали попасть на службу или работу к российским пограничникам или на российскую, тогда еще, 201-ю дивизию. И от первого, и от второго Олег Владимирович отказался.
- Меня приглашали к себе российские пограничники, но я эту службу отлично знаю – сегодня ты в Ишкашиме, а завтра на Амуре. А я уезжать из Таджикистана не хотел, - объясняет он.
Спасательную таджикскую службу пришлось начинать с нуля: разрабатывать правовую базу, создавать учебный центр, учебные программы, организовывать полигоны, приобретать снаряжение, находить специалистов и много чего еще.
Никто в республике толком не знал, что это такое и как эта служба должна работать; приходилось изучать опыт других стран, и быстро применять его на практике дома.
Впрочем, организовать инфраструктуру было хоть и непростым делом, но не самым сложным, гораздо важнее было найти специалистов. В самом начале Олег Владимирович приводил в спасательную службу своих друзей спортсменов-альпинистов и своего брата-близнеца Андрея. Спасатели – это такая категория людей, у которой как будто нет самого главного человеческого инстинкта – инстинкта самосохранения. И найти таких людей непросто.
В марте 2017 года на трассе Душанбе-Чанак снежные лавины сходили одна за другой, сбивали машины и людей, Пилькевич вместе со своими ребятами жил около этой трассы. Когда мы приехали к ним, чтобы сделать репортаж, он, отвечая на вопросы, нервничал и советовал быстрее уезжать. Мы уехали, они продолжили там работать. Через несколько часов на том месте, где мы общались, действительно сошла очередная лавина…
После той тяжелой весны мы сделали с ним интервью, в котором он рассказывал, как они работают:
«Ты можешь знать наизусть все учебники, подтягиваться на одной руке, быть профи, но лавина не щадит никого. Работа в таких условиях происходит на грани фола, особенно если ты знаешь, что от твоих действий зависит человеческая жизнь. В этом случае ты действуешь даже в обход инструкций, рискуешь: идешь в ледяную воду, прыгаешь в лавиноопасную зону», - говорил он тогда, но все-таки не мог объяснить, что именно заставляет прыгать в лавиноопасную зону.
- Вам вообще когда-нибудь страшно бывало?
- Мне всегда было страшно. Страшно на горном рельефе, все там ходят, как глухонемые, смотрят вокруг себя - а вдруг лавина, а вдруг камнепад? Или спускаешься на кошках по ледопаду, несешь на себе пострадавшего и думаешь: «Господи, скорее бы все это кончилось!». Но в следующий раз идешь туда снова, потому что, как некоторые говорят: «Кто, если не я?».
Горный отряд и авиация
Олег Владимирович говорит, что никогда не был карьеристом.
- Хотя все вокруг думали, что я хочу быть генералом, хочу каких-то наград. Глупости это всё. Если ты профи, то ты профи и рядовой. А потом – это же ответственность большая.
Был один человек в Советском Союзе, которому хотели дать звание героя СССР, но он отказался. Потому что не хотел брать на себя ответственность. «Я, - говорил, - может быть, пива хочу с друзьями попить, а как я это сделаю, если буду героем СССР?». Конечно, я никогда не думал о каких-то званиях или наградах.
- Но есть что-то, что вы хотели, но не успели сделать?
- У нас нет авиационного отряда. И это большая проблема таджикской спасательной службы.
Когда твоя страна на 93% - это горы, часто - труднодоступная местность, собственная авиация просто необходима для оперативности.
Еще у нас до сих пор нет высшего образования для спасателей. Думаю, что на базе нашего учебного центра нужно создавать институт: у нас есть потенциал, есть подходящие условия, и нам нужны специалисты.
Смотрите, в 2009 году мы начали проводить водолазные школы в Нуреке, я провел семь водолазных школ, сумели подготовить 75 водолазов, допущенных до глубины от 12 до 40 метров. Мы могли бы проводить и сборы в Нурекском или Кайракумском водохранилищах, но не обратили должного внимания на это. А соседний Кыргызстан позже нас начал, но зато теперь у них в стране проводят международные погружения, к ним приезжают водолазы из 15 стран мира.
Нужно продолжить развитие кинологической службы на базе Комитета. Мы создали отдел, но нужно довести его до конца, потому что с собаками легче работать, хоть на лавине, хоть на разрушенных зданиях. Несколько лет назад мы с женой занимались собаками, дрессировали их специально для этого отдела.
В общем, нельзя сказать, что мы всё сделали, в любой структуре есть что-то, что нужно развивать.
- У вас остались ученики в комитете, которые смогут всё это сделать?
- Учитель это не тот, который учит, а тот у которого учатся. Если у меня кто-то чему-то научился, наверное, это мои ученики. Я никогда никого не заставлял. В любой профессии так: спрашиваешь - тебе отвечают, не спрашиваешь - тебе никто ничего не скажет. Классический учитель это же монолог, а нужен диалог.
- Были у вас в практике такие случаи, когда вы после операции думали, что это было настоящее чудо?
- Да нет там чудес, и героев нет. Геройство спасателю ни к чему, ему нужно выполнять свою работу. На спасательных работах всё рассчитано, мы знаем, когда приблизительно начнется камнепад, когда пойдет лавина. И до этого момента ты должен успеть отойти, но иногда понимаешь, что не успеваешь. Начинает сыпать, надо смотреть, как на тебя камни летят, самое главное правило – не прятаться, а следить за ситуацией, чтобы можно было перед собой, например, рюкзак поставить, защититься.
Но бывает и так, что ничего не помогает, бывает, так врежет, что ты улетишь вниз вместе со своим рюкзаком. Там разные ситуации случаются.
- Олег Владимирович, чем вы теперь будете заниматься?
- Слушай, Таджикистан - это горы, здесь все мы должны заниматься горами. Да, я ушел на пенсию, но я остаюсь в спасательном деле. Это же не профессия: вот ты идешь по городу в свободное время и вдруг, видишь, что кому-то нужна твоя помощь.
Ты же мимо не пройдешь, ты же пойдешь и поможешь. Потому что ты спасатель не только на работе, но и в жизни. Если ты этого не чувствуешь, то лучше в это дело не соваться. Я всегда это чувствовал, поэтому считаю, что остался спасателем и теперь.
Оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен, OK и Google Новостях.
