Главная героиня «Матрешки» напоминает ̶А̶л̶л̶у̶ ̶П̶у̶г̶а̶ч̶е̶в̶у̶ рок-звезду 80-х: инфантильная и остроумная Надя дымит как паровоз, балуется наркотиками и не брезгует случайными связями. Словом, жизнь 36-летней разработчицы компьютерных игр — бесконечная вечеринка. Со смертельным исходом. Именно случайная гибель и неожиданное воскрешение Нади превращает празднование по случаю дня рождения во временную петлю. Вышла из дома — умерла — очнулась в уборной. Изо дня в день растерянная Надя бродит по городу в поисках решения запутанной проблемы, бередя и залечивая свои и чужие душевные раны.
К счастью, «Матрешка» не похожа на пресловутый «День сурка». Наташа Лионн, режиссер и исполнительна главной роли, пошла дальше, превратив избитый сюжетный поворот в прохождение сложной видеоигры (той самой, где твой персонаж некстати умирает на самом интересном месте). Правда, смерть в «Матрешке» — не тупик, а ключ к разгадке, беспристрастный индикатор правильности решений. А заодно и машина времени, которая проливает свет на самую затаенную и болезненную проблему Нади, — непростые взаимоотношения с матерью.
Вслед за дедушкой Фрейдом Лионн утверждает: детство определяет судьбу. Правда, заявлением все и ограничивается: на практике сеанс психоанализа напоминает симпатичную попытку. Большую часть экранного времени запутанная Надя умирает и оживает, словом, занимается своими делами. И только потом — пытается выбраться из временной петли, к которой оказались притянуты отношения с матерью и мистические видения. Притянуты — потому что пресловутая проблема «отцов и детей» выглядит мало убедительной и сумбурной, а пугающая маленькая Надя, преследующая взрослую героиню в виде злого рока, — эффектной, но неоправданной попыткой пощекотать нервы зрителей.
by Кекс в большом городе