Все-таки не глупый человек придумал поговорку "Благими намерениями вымощена дорога в ад", ох не глупый. Чертовски это верно. Как и верно порой то, что часто даже неплохие законодательные инициативы уродуются на этапе правоприменения.
Вот взять, допустим, классический пример из известной эпохи Религиозных войн во Франции. Надеюсь, почти все помнят, что закончились (и тут я подчеркну, что имею в виду именно то, что французы называют Guerres de Religion - серию конфликтов, проходивших с с 1562 по 1598 годы) эти войны Нантским эдиктом славного Генриха IV о веротерпимости, который считается весьма прогрессивным.
Часто забывается, что и начались полномасштабные войны, по сути, тоже с отнюдь не дремучего документа - Сен-Жерменского эдикта, изданного 17 января 1562 года Карлом IX. И там, представьте себе, тоже говорилось о веротерпимости и вполне себе неплохо. Екатерине Медичи, которая считается одним из главных действующих лиц Варфоломеевской ночи, все же не следует примерять пожизненную корону такой уж оголтелой религиозной фанатички, махровой кровопийцы гугенотской крови (обелять совершенно, конечно, тоже не следует). Варфоломеевская ночь будет через 10 лет. А в то время она считала, что нужно искать компромиссы. Хотя религия и останется главный идентифицирующим маркером "свой/чужой" на еще долгие годы, каждому более-менее дальновидному политику было ясно, что пение псалмов на латыни, конечно, дело архиважное, но врагов и без того хватает, а значит кому-то нужно налоги платить и в армии служить. Тут такая масса народа могла проблем подкинуть своим демаршем.
Опасаться этого были все основания. Еще совсем недавно разговор с гугенотами был короток. Что отец Карла IX, Генрих II, что его брат Франциск II не слишком-то склонны были к диалогу. Им ближе был подход "Кто у власти, тот и прав". 2 июня 1559 свет увидел Экуанский эдикт за авторством Франсуа де Гиза, по которому гугеноты были поставлены вне закона, а при каждом французском парламенте, как в Париже, так и в провинциях учреждалась chambre ardente (то бишь - "огненная палата"), где среди гугенотов вели судебно-разъяснительную работу. Методы, которые применяли к некоторым из них, легко угадываются из названия органа.
Так что когда на трон взошел малолетний Карл, Екатерина решила, что это подходящее время для того, чтобы придать католицизму "человеческое лицо".
Уже 30 июля 1561 года Карл отменил Экуанский эдикт, а заодно с ним и смертную казнь за преступления на религиозной почве, дав при этом амнистию тем, кто "заблуждался и подстрекал к религиозному бунту"
А в январе 1562 года в замок Сен-Жермен съехались Королевский совет совет «главных и самых именитых правителей и советников суверенных дворов». В результате было проговорено и что, самое главное, достигнуто и закреплено законодательно понимание того, что гугеноты, хотя и мутные ребята, но их много, они важная часть общества, а потому нельзя с ними больше кондовыми методами бороться. Надо что-то и разрешить
Для начала "неверным" было дозволено беспрепятственно проводить свои богослужения вне городских стен в любые дни, кроме католических праздников, а также в любое время собираться в домах. Конечно, можно сказать, что это было нечто сродни политики в отношении митингов Навального - "Дворцовую мы вам, конечно, не дадим, но вот в 7 утра в Удельном парке...". Но это все-таки 1562 год, вас еще вчера бескомпромиссно в качестве дров использовали. Все-таки прогресс, хотя и кастрированный.
В свою очередь лидеры гугенотских политических сил обязались эдикт соблюдать, отдать католикам захваченные храмы и вообще не обострять. Дабы хотя бы на время прекратилась резня. Дело, без сомнения, благое.
Но на местах все пошло через...ну вы поняли. Документ, уже согласованный и принятый в верхах, отказался регистрировать столичный парламент. Это формальная процедура по сути означала отказ от исполнения. В парижскому парламенте в ту пору заседали (внезапно) яростные католики. Такие что и в воле короля усомнились.
Не прошло и пары месяцев, как нашелся повод объявить гугенотов неблагодарными свиньями. Эпизод весьма спорный и сильно по-разному трактуется приверженцами противоборствовавших сторон. Суть его в следующем. Ультракатолик Франсуа де Гиз, погостив у своей матушки, возвращался в Париж через городок Васси. По пути Франсуа захотел припасть к источнику духовности и зашел в храм отстоять мессу. Далее, по различным сведениям:
1) У того же храма собралась толпа гугенотов и стала распевать свои псалмы. Да, дескать, так громко, что де Гиз не мог вслушаться в слова католических священников. Он вышел, призвал их к соблюдению эдикта, за что получил сначала поток нецензурной брани, а потом и камень в сердитые щи. Далее его люди взялись за шпаги и устроили резню.
2) Почувствовав прилив сил после мессы, де Гиз увидел людей, которых идентифицировал как гугенотов и вырезал их "чисто по фану", чтоб не повадно было. Да и вообще заехал туда изначально с целью кого-нибудь покарать.
Однозначно обозвать ту или иную версию фейковой у меня лично не получается. Потому как и де Гиз был горяч (что называется, вполне мог взбелениться). Но и гугеноты могли взбрыкнуть, желая свободы до конца, а не "свободы в загончике". Тем более, коль скоро со стороны католиков не все выразили желание соблюдать многострадальный эдикт.
Но какую версию не выбирай, все равно конфликт де Гиза и протестантов в Васси перерос в Первую Гугенотскую войну.