В последние годы общество стало более "дружелюбным" к людям и детям с ОВЗ - создаётся доступная среда, документы стали ещё длиннее с припиской "для ОВЗ", работодатели охотнее принимают людей с особыми потребностями. Наш университет не отстаёт: появились пандусы на входах в корпуса, все РПД обогатились дополнительным разделом с этими тремя буквами, принимаем студентов не только на общих основаниях, но и "льготников" с проблемами со здоровьем. Ещё совсем недавно, лет так 7-10 назад такого не было. И мнения моих опытных коллег относительно этих процессов расходятся.
Например, Злюка Строговна бескомпромиссно против:
"У нас педагогический вуз и мы готовим будущих педагогов! А они (студенты с ОВЗ имеются в виду) никогда, вы понимаете? никогда не смогут быть учителями! Вот вы себя на место родителей поставьте: вы бы хотели, что бы вашему ребёнку преподавал английский язык человек, который физически не может артикулировать все звуки? А вы бы отдали ребёнка в начальную школу, зная, что его первый учитель прикован к инвалидному креслу? Пусть с детьми постарше работают? Ага, дети постарше не меньше их самих в предмете разбираются, чему там в коррекционных школах учат, а мы потом по льготе берём и кое-как выпускаем. Зачем и кому это нужно?"
Миловита Милоновна наоборот, обеими руками за:
"Это правильно, у всех должны быть одинаковые шансы на получение образования! Естественно, они (всё те же студенты с ОВЗ) не могут конкурировать с общим набором, а как? Для кого-то из них карандаш в руку взять уже огромная победа над собой и природой. Как они учиться будут? Ну, мы условия создадим, программы разработаем, школу ведь они как-то окончили. Куда потом работать пойдут? А пусть в свои школы возвращаются, только уже учителями - и им, и детям проще будет друг друга понять, да и оборудованы такие школы хорошо под особые нужды людей"
Наверное, спросили бы меня об этом лет пять назад, я была бы склонна ответить в духе Злюки. Это неправильно. Насколько это неправильно я поняла, работая в коррекционной школе с особенными детьми, некоторые из которых были не только невероятно трудолюбивыми, но и по-настоящему талантливыми.
Одной из моих учениц была десятиклассница, назовём её Кира. 10-11 классы в коррекционной школе существуют, но не являются популярными: в 10 классе в тот год было, кажется, 5 человек, а в 11 и вовсе трое. У Киры был ДЦП, но в такой форме, при которой почти не страдает интеллект и речь. А ещё у Киры была сестра-близнец, которая в отличие от неё могла сама ходить, а вот учиться, видимо, нет. Людям в таком состоянии высшее образование и правда, скорее всего, не нужно. Но такие как Кира! Она умная, аккуратная, старательная и заинтересованная, новый материал схватывала на лету и определённо имела способности к иностранным языкам. Она вполне могла бы получить образование на нашем инязе, а потом работать по специальности. Вряд ли в обычной школе, но по скайпу - запросто. Или стать не учителем, но методистом или автором учебников. Или заниматься переводами, тоже удалённо.
Да сейчас люди без всяких ОВЗ стремятся уйти на удалёнку, и есть такая возможность, всем хватает места на рынке труда. Поэтому я определённо за то, что страшный диагноз порой не помеха для получения профессионального образования и карьеры.
Но, к сожалению, не для всех. Как бы я не крутила в голове различные варианты, не могу придумать ни одной подходящей сферы деятельности для Саши, которому подчиняется только та часть его тела, что выше шеи, и только частично. Речь невнятная, обычные устройства не распознают его голосовые команды. И лишь образ Стивена Хокинга позволяет сохранить крупицу надежды, что и в таком теле можно прожить выдающуюся жизнь.
Спасибо, что заглянули. Я пишу для вас.