Об одном футбольном матче, состоявшемся на "Водном стадионе" зимой 1991 года, и об одном символе Эпохи в каком-то смысле :-)
...Идеальная писательская жена как-то заметила: «Ты иногда пишешь так, будто очень сильно хочешь снова где-то в прошлом оказаться, на том же «Водном»...» Да нет. Не совсем так. Сказать по правде, меня в целом устраивает свое текущее положение во времени и в пространстве. Что характерно даже – чем далее, тем более устраивает. Но снова хоть на пять минут оказаться на нашем футбольном поле, утоптанном до каменного состояния, с покосившимися воротами и рваной сеткой - нет, вот скажите, кто в здравом уме отказался бы от этого...
Сейчас расскажу. Тоже чудесная вышла история.
На самом деле плавное перепрофилирование Водного стадиона шло всегда. В частности, в середине восьмидесятых волевым решением сверху упразднили футбольное поле. В том плане, что пространство-то осталось, и любительские коллективы могли схлестнуться, места и переносных ворот хватало, три пары средних «гандбольных» и пара хоккейных имелись, даже сетку иной раз натягивали за казенный счет, плюс рядом еще территория некогда заливаемого катка. Но вот официальный статус – сняли, потому как – ну вот что бы вы думали? Потому что официально там сделался – сектор для метательных видов спорта.
Да, да, именно так. Огородили высокой страховочной сеткой стартовую площадку под ядро и молот, или как ее там, слева на беговой дорожке начертили расстояние в метрах для измерения дальности полета копья – и готово дело. Разумеется, легкая атлетика – королева спорта, ее высокая медалеемкость известна, так что – культивироваться должны все направления. Но с другой стороны, все-таки метание – дисциплина не самая популярная, так что представителей ее наблюдали нечасто. Можно даже сказать – и совсем не наблюдали. А потом про них и вовсе позабыли, а вспоминали лишь когда за изрядно обветшавшую загородку улетал круглый инвентарь. Но однажды...
Стояла непростая зима 1991 года. Масса проблем обуревала страну в целом, как следствие - и всех ее граждан по отдельности. Лишь напряженный матч в теплой компании единомышленников мог позволить на пару часиков отвлечься от тяжких мыслей о грядущем, и такой возможности никто из членов секции старался не упускать. Эмоции били через край, старенький мяч постоянно находился в игре, ну и все такое прочее. И тут невесть откуда на площадку явился он. Атлет-молотобоец. Поношенный, но все-таки импортный тренировочный костюм выгодно подчеркивал его мощное телосложение. Явился, приблизился и тоном, не предполагающим возражений, объявил:
- Сворачивайтесь, мужики. У меня – тренировка.
Игра приостановилась. Какое-то время все постояли в недоумении, а затем вперед выступил Цеков и выразил общее мнение:
- Мужик! А ты не мог бы чуть попозже потренироваться? Мы ведь только начали, с полчасика назад максимум.
- Да только разбегались! – весело добавил Петров, - После вчерашнего-то.
- Не могу, - решительно оборвал атлет, - У меня расписание, график, спортивный режим и выход на пик формы. Это все-таки метательный сектор, так что вот. Проваливайте, в общем.
- Сам проваливай! – тут же парировал Валера, потому как он все-таки был как есть звезда и лучший игрок согласно голосования, и его мнение было весомее прочих,- Нас почти двадцать человек, а ты один!
Спорящие стороны тут же угрожающе надвинулись друг на друга, но, поразмыслив, сдали назад. Все-таки в некотором роде наличествовал паритет: по отдельности молотобоец стер бы любого футболиста в порошок, это, пожалуй, только Боря смог бы по физическим данным что-либо противопоставить, но Бори не было, в тот раз он даже шапку не забыл. Но молотобоец был один, а футболистов – много, только им воспитание не позволяло применить коллективный отбор. Боевая ничья.
- Короче, парень, - подвел черту Цеков, - Мы никуда не уйдем. Мы тебя понимаем, ты как у Высоцкого в песне, «приказано метать, и я мечу», но и ты нас пойми. Мы раз в неделю только друг друга видим, и то не всякий раз получается выбраться хоть воздухом свежим подышать...
- Как хотите, - пожал плечами атлет, - Попаду кому в башку – сами будете виноваты. Я предупредил.
И пружинящей походкой направился в свой законный сектор.
- Не, не будет кидать, - заверил собрание Петров, - А если и кинет – то не попадет. Хотя бы по теории вероятностей! Кучей не бегать, главное, и порядок.
Петров был неукротимый оптимист, и стакан его всегда был наполовину полон. Даже полностью полон. А может, и наоборот: стакан его всегда был полон, потому он и был оптимист. А на самом деле неважно. Главное, что был.
- Мишань, - повернулся Цеков ко мне, - А сколько молот этот весит, не знаешь случайно?
- Совершенно случайно знаю, дядь Жень, - ответил я, - Семь кило с копейками.
- А рекорд мировой какой?
- Метров восемьдесят с чем-то вроде.
- Так, а поляна футбольная сто. Плюс он же еще издалека кидает, там еще десяток до бровки. Ну и будем надеяться, что мировой рекорд он сегодня не побьет, - тут же прикинул Цеков, - Все, мужики: продолжаем играть!
Атлет-метатель тем временем быстро выполнил несколько разогревающих упражнений, затем демонстративно скинул тренировочную куртку, что-то еще раз крикнул, чего мы не расслышали, после чего ловко раскрутился – и спортивный снаряд со зловещим свистом взмыл в воздух! Потом приземлился и сделал несколько угрожающих отскоков в нашу сторону. И лишь потом – затих.
- А, он же скачет еще потом! – тут же догадался кто-то, - Давайте-ка еще на пару метров сдвинемся!
И игра, как опять же пелось в песне – пошла «по краю напрямик». Но не прекратилась. А снаряд снова взмыл в воздух.
- Мишань, сможешь сосчитать, с какой он скоростью его швыряет? – спросил меня Петров, - Или тебе для этого надо в институт поступить?
- Дядь Вов, я же летом уже поступил, - скромно напомнил я, - Тогда же отмечали, как раз и отец из Оша вернулся, все сразу сложилось. Вы ж тогда буквально чуть-чуть до «Большого шлема» не дотянули!
- Не помню, - честно сознался Петров, - Ну, значит, хорошо отметили, раз не помню ничего! Так как насчет скорости?
- Сейчас прикину. Так, синус на косинус... начальная минус ускорение свободного падения на время в квадрате... подставляем... это если без учета сопротивления воздуха пока, для оценки... чутка накинем... да, метров тридцать в секунду на баллистическом участке траектории развивает вполне.
- Тридцать метров в секунду на семь кило чистого чугуна! – радостно воскликнул Петров, - Это ж сразу в лепешку. Так, Жень – я на правый фланг пошел. Давай-ка мне пас скорей туда!
- Володя, родимый – да мы все уже на правый фланг идем. Этак если он пока только разминается – что дальше-то будет?!
Иииии-вжиииииии-бу-бух!
И радостный возглас: «Слышь, метатель херов – прицел поправь!»
На самом деле, если приглядеться – картина была изумительная. Над страной, значит, веют разные враждебные вихри, нефть дешевеет, продукты и товары длительного спроса какие еще остались – дорожают, центробежные силы растут, пятидесяти- и сторублевые купюры меняют в экстренном порядке – а на узком клочке земли двадцать мужчин беззаботно гоняют мяч под стальным дождем. Никто не хотел отступать. Русский человек – он такой. Все-то ему нипочем в этой жизни, ничем-то его не возьмешь на испуг! Вот это, я считаю, и есть – столь долго искомая национальная идея. (А, вот мне подсказывают из редакции: «Патриотизм». Ну, я так и сказал, в принципе, только чуть иными словами – прим.авт.)
Иииии-вжиииииии-бу-бух!
Да, деньги как раз незадолго до того поменяли. С утра в тот день сдали мы последний экзамен самой первой нашей сессии на Физтехе. И коли вышло у меня без троек, то стипендия должна была стать повышенная, девяносто рублей против прежних семидесяти. Ну и я рассудил здраво, что раз я такая умница, то вполне могу эти будущие двадцать дополнительных рублей, честно заработанных собственными мозгами – потратить на что-нибудь духоподъемное, благо январское вспомоществование как раз перед экзаменом и выдали. Рассудил – да и поехал сразу в магазин «Мелодия» на Калининский проспект, и закупил там от души всяких Элвиса Пресли, «Криденс» да «Роллинг стоунз» по три-пятьдесят за пласт. А вечером бац – объявляют по телевизору о срочной замене. Очень пожалел я тогда – знал бы заранее, так вообще бы на все взял! Все равно потом кровные червонцы наши очень быстро в красивые бумажки превратились...
Иииии-вжиииииии-бу-бух!
А потом вдруг Иииии-вжиииииии-... и всё. Без «бу-бух». Аккурат в самое дерево запустил, и там в ветвях снаряд благополучно запутался.
«Ха-ха, ну ты косо-ой!!!»
А никогда не теряющий оптимизма Петров сказал:
- Возвращаемся, на нормальные пол-поля играем. Время голодное: второго-то молота у него наверняка нет!
Так оно и оказалось. Атлет постоял печально, подумал о чем-то – а затем приблизился с опаской и извинительным тоном молвил:
- Мужики, это... Может, мячом попробуете сбить, вдруг получится?
Но куда там. Пару раз попали, но он же проволочным тросом обвился надежно, так что не вышло ничего. Несколько лет потом еще так и висел в назидание потомкам. Практически как символ начала «Лихих девяностых»!
А Цеков примирительно и мудро сказал:
- Видишь, мы на тебя зла не держим. Хочешь вон, если потренироваться надо – заходи за Валеркину команду, они как раз три мяча уже проигрывают!
Нет, ну вот как, как не хотеть ТУДА, на "Водный", вернуться?!..
Бонус-трек
Владимир Высоцкий - Про метателя молота