Уважаемые читатели, продолжаю публикацию повести "Конь, гитара и пальто". В публикация сохранена специфическая орфография авторов.
Авторы: Самуил Ботник и Аполинарий Дедушкин
Иллюстрации: Самуил Ботник
Часть третья.
Глава 3. Повидло
Однажды Хомяк слушал старые записи Сташевского, подыгрывая на гитаре. Столб на это заметил, что Сташевский ещё как-то терпим и на качество аккомпанемента можно закрыть глаза, но то что Хомяк сидит в одной гитаре на голое тело – ни в какие ворота.
Рукопись Деда
Квартира Столба была словно с обложки журналов про интерьеры, которые продают в газетных киосках рублей по 300 за штуку, а то и дороже. Мебели имелось немного, но вся она, подобранная со вкусом, стояла, что называется, на своём месте. В стеклянных дверях стенного шкафа отражался красный диван с блестящими металлическими ножками, на котором устроился сам Столб, а посередине комнаты за круглым столом с крышкой из толстого стекла сидел Хомяк. Перед ним стояла синяя кружка с чаем, а вокруг хороводом выстроились тарелки со всевозможными изделиями кондитерской промышленности.
– Таксишник – урод! Я ему говорил, что направо надо сворачивать, а он прямо попёр. Говорит: «Я местный, я город знаю». У него из местного, наверно, только грязь на ковриках, – с негодованием рассказывал Хомяк, размахивая руками.
При этом он жевал печенье, обильно посыпая крошками изо рта всё вокруг. Столб это давно уже заметил, но из вежливости ничего не говорил.
– Ну и чего дальше? – с ненатуральным интересом спросил Столб, глядя на крошки.
– А ничего. Налево надо было сворачивать. Упёрлись в пробку, туалета нет нигде, а меня вокзальная гастрономия распирает уже изнутри. Таксист орёт, что до "макдака" не дотянем и чтоб я в парадное забежал. Но я же не из Питера, чтобы в парадном испражнения устраивать. Вот и задержался. И то, раньше вас приехал, – прыснул крошками Хомяк и запил чаем. – А вы чего опоздали?
– Да тип какой-то привязался возле магазина. Денег канючил.
– И чего вы, дискутировали с ним что ли? Дали бы пятачок – и вся недолга.
– А у меня принципы. Терпеть не могу, когда суют руку в лицо. Получается, за тебя уже всё решили: ты либо в эту руку положишь, что просят – и значит, ты щедряк, либо отвернёшься – стало быть, ты последний жмот. При любом варианте ты в убытке – не в материальном, так в моральном, потому что больше вариантов тебе не оставили. А я не люблю, когда за меня решают, кем мне быть. Я сам решу, когда надо будет.
– Ну и нравы у вас тут, Столб, – деланно ужаснулся Хомяк. – Начнёшь в Неве тонуть, так мало того, что руки не дадут, так ещё и моралите какое-нибудь изобразят с берега, так что уже сам захочешь поскорее на дно пойти с мыслью о собственной непригодности к жизни.
– Вы утопающего с забулдыгой не сравнивайте, – возразил Столб.
– Да я-то что? Это вы, когда сравнивать будете, не перепутайте, смотрите.
Довольный, что ловко прижал Столба, Хомяк принялся за сушки. Хватая их сразу по несколько штук, он нанизывал сушки на пальцы, макал в варенье и жадно ел, запивая чаем. От такой усердной трапезы даже запотели окна, и надо было проветрить комнату или покрутить ручку радиатора, но Столб, который изрядно взмок под замшевым пиджаком, стоически держался, не вставая с места. В прошлый раз, он только сходил поставить чайник, а когда вернулся, Хомяк вытирал руки досуговой красной футболкой Столба, объяснив, что салфеток он не нашёл, а без этикета кушать не приучен.
– Всё равно она почти грязная была, – аргументировал Хомяк.
Столб от такого фокуса опешил, и хотел Хомяка отчитать, но затем вспомнил рекомендации из журнальной статьи «Станьте хозяином своих эмоций», закрыл глаза и начал медленно считать до десяти, пытаясь прийти в психологическое равновесие. Досчитав, Столб открыл глаза, но футболка никуда не исчезла. Более того – за время, пока Столб занимался психологической арифметикой, на ней появились новые пятна жира.
«Говно, а не метод», – подумал Столб, но вслух ничего не сказал, однако, решил впредь с Хомяка глаз не спускать ни на минуту. Впрочем, казалось, что Хомяк этого внимания и не замечал. Он прикончил сушки, опрокинул крошки из пустой посуды себе в рот и принялся за блины. Начиняя их повидлом и скручивая на манер сигар, Хомяк дурачился, изображая, должно быть, банкира из какого-то заграничного фильма. Для пущей убедительности одну сушку он оставил нетронутой, и теперь она была вроде перстня. Хомяк откусывал кусок от сигары с повидлом и опрокидывая чашку, кряхтел, будто выпил не чаю, а крепкого виски. При этом сладкие капли повидла падали прямо на красную футболку и Столб уже изо всех сил хотел выставить Хомяка на лестницу, да опасался, что тот назавтра будет кляузничать всем, будто Столб – скряга и жлоб. Своё реноме хозяин квартиры ценил.
«Докурив» блины с повидлом, Хомяк аккуратно вытер руки о футболку и приступил к цели визита:
– Поедем, как стемнеет. Для конспирации хорошо, и пробок не будет как раз. Информация надёжная, назвать пароль только – и дело в шляпе. Дело в шляпе и гитара в лапе! Чёрный «Фендер Стратокастер» – контрабанда, эксклюзив! Адрес вот.
Столб взял бумажку с адресом:
– Да вы с ума сошли? Я туда не поеду, возьмите такси. Район – не приведи Господь, и на отшибе.
– Я же не предлагаю там квартиру покупать – что вам район? Обещали помочь – помогайте, давайте.
– А вы обещали, что это рядом будет!
– Так это и есть рядом. За 30 минут обернёмся, – уверил Хомяк.
– Полтора часа мотаться – минимум, – отмахивался Столб. – Да и вообще, это всё смахивает на аферу какую-то. В Москве бы купили себе что-нибудь похожее – вам хватит.
– Если бы смахивало на авантюру, я бы из Москвы не потащился. Это же «Фендер Стратокастер»! Такую гитару поискать ещё надо, – аргументы кончались, и Хомяк пошёл на второй круг.
Видя это, Столб решил добить противника залпом из всех орудий:
– Вам и ученическую по 200 баксов за глаза будет.
– Это вам ученическая сойдёт – на корпоративах частушки бренчать пьяным богачам. А я искусство творить собираюсь! – взвился Хомяк.
– Нет, нет и ещё раз нет. Не поеду! – отрезал Столб.
Продолжение следует...
Подписывайтесь и ставьте лайк, если понравилось.
Подписывайтесь и ставьте дизлайк, если не понравилось.