Этот рассказ начался с комментария, который я оставил на другом канале. Хотел вкратце рассказать историю Жана-Батиста-Жюля Бернадота, от которого пошла современная королевская династия Швеции, но увлекся, растекся той самой мысью по тому самому древу и понял, что проще все это сделать серией статей. Начало здесь, см. два моих каммента. А продолжение - вот оно. Да, таможня дала добро: оба каммента для удобства собираю в статью, так что можно начать и здесь.
...И вот тут начинается самое интересное. Берни получил какую-никакую, а свободу действия.
- Происки? Лодку раскачиваю? Хех! Вот сейчас начнутся происки и раскачивание! - размахивая средними пальцами обеих рук в сторону Парижа, кричал Бернадот на французско-германской границе, при этом злобно хохоча и вызывая у замурзанных пограничников суеверный ужас: - Муа-ха-ха!
Немцы поняли, что Наполеон прислал к ним Дарта Вейдера, не меньше, и приготовились страдать и башлять «барашка в бумажке».
- Герр Бернадот! Мы тут вам кое-какие документики принесли, - сказали немцы, едва Берни засел в свой новый кабинет. - Вы посмотрите: целых сто тысяч неденоминированных, свободно конвертируемых документов! Вы уж обратите внимание: там, в основном, про вашу оккупационную армию... Может, как-то можно нас чуть дешевле оккупировать?
- Я мзду не беру, мне за державу обидно! - картинно возмутился Бернадот, а когда немцы снова пришли в сознание и перестали икать, милостиво добавил: - Впрочем, мужики, нам с вами еще работать и работать. Зовите меня запросто, по-семейному: Жан-Батист-Жюль. И приберите документики - без них разберемся.
- Нет уж! - заторопились немцы, едва не вывихнув суровые тевтонские челюсти на простом семейном имени Берни. - Мы порядок знаем, субординацию чтем. Оккупировали, так извольте быть герр Бернадот, а не... ну, вот то, что вы только что сказали. А еще у нас тут карета завалялась, марки «Фольксваген». Шесть лошадей, представительский класс... Ну, там, на карете проехаться с ветерком, документики полистать, а заодно и об условиях оккупации подумать...
- Вот что я вам скажу, мужики, - хитро зашел Бернадот. - Я и без вас могу четыреста тысяч документиков пролистать, просто занявшись бюджетом и не ломая себе голову условиями оккупации. И вообще, Ганновер наш! Какая еще оккупация?
Немцы окончательно скисли и «барашка в бумажке» оставили просто так, безо всяких условий.
- Кругом коррупция! - возмущался недельку спустя Бернадот из своей новенькой кареты марки «Фольксваген». - Как дальше жить?
Возмущался джигит, разумеется, только для виду. Да и дошли до него слухи, что его предшественник Мортье был сущим докой по части работы с документами: за раз мог "просмотреть" до двух с половиной миллионов! Так что, по ганноверским меркам, он сразу показал себя скромнягой и сравнительно честным парнем.
Чего, собственно, и добивался.
- Как там, страдаете? - спросил он немцев при следующей аудиенции.
- Ну как - страдаем? Закаляем характер... - гордо, но уныло отвечали немцы. - Вон, у нас со дня на день Вагнер родится, а за ним - Ницше. Так что характер нам нужен. Стойкий, нордический.
- Так давайте вместе закалять! - предложил Берни. - Вы ж мне теперь, почитай, сограждане. А я не чужд популизьму.
И для виду выставил из Ганновера пятитысячный оккупационный контингент, оставив при себе 20 000 отборных угнетателей. А оставшимся настрого запретил дебоширить по кабакам, лапать девок, принимать от населения курки, млеко, яйки и документы. Угнетатели приуныли и запросились на родину, где фуа-гра, бургундское и куртизанки.
- Что, попроще страдать стало? - спросил он немцев.
- Ну как - попроще? Последний вурст без зельца доедаем... - уныло, но не без гордости отвечали те: направление мысли главного оккупанта начинало им нравиться. - Да и вы у нас давно с документами не работали, герр Бернадот. Тоже, поди, не сахар так жить, когда руки к документации привыкли.
- Так что, у нас документы совсем-совсем закончились? - приуныл Берни.
- Жизнь така... - развели руками немцы. - Впрочем, доходят слухи, что в соседнем Бремене что-то по архивам завалялось...
- Тогда мы идем к вам! То есть, к ним! - обрадовался Бернадот и с двадцатью тысячами отборных, но приунывших от тоски по родине угнетателей пошел в Бремен.
- Эй, мы, вроде как тоже немцы! - пытались возмущаться бременцы.
- Тогда тем более обязаны помочь соотечественникам, - отвечал Берни, помахивая окровавленным позвоночником какого-то селянина, подвернувшегося под горячую руку. - Считайте это бессрочным займом.
- А отдавать кто будет? - опасливо глядя на позвоночник, бременцы все же не оставляли попыток отмазаться.
Бернадот был не только хитрожопым, но еще и изрядным приколистом. Он хотел привычно ответить «Пушкин!», но великий русский ответственный-за-все-подряд в те времена как раз только-только перестал умещаться пешком под стол.
Поэтому Бернадот ляпнул «Да король английский!», и ему это показалось смешным.
А матушке-Истории нет. В итоге сложилось так, что именно английский король Георг III закрывал Бремену Бернадотов кредит из своей казны - но это совсем другая... ну, да, история. Не зря, ох, не зря Наполеон побаивался Бернадота - глядишь, проклянет так, что и после смерти в долгах останешься! Ситх, не иначе!
Бременцы раскрыли бумажники и с истинно еврейской тоской в глазах отслюнили «на благо отечества» - а попробуй не отслюни, когда по всей округе две дивизии угнетателей поджирают курки, млеко и яйки! На бременцев-то запрет Бернадота не распространялся.
Немцы, которые в Ганновере, очень обрадовались тому, как легко и без лишних обязательств Берни выстегнул бабло из немцев, которые в Бремене. Дела у ганноверцев в гору пошли, экономика зашевелилась, растормошились рынки. Берни даже взял за жабры Наполеона - в письменном виде, конечно! типа, если нет, тогда учти, Полик: приеду лично, по-семейному, а оно тебе надо? - и выбил у бедолаги бесперебойные поставки элитных санкционных (кроме шуток: Англия тогда давила французов санкциями похлеще нынешних США) харчей из Франции в Ганновер. Хотя мог выбить и зубы, так что для Бони обеспечить хавчик было меньшим из зол... ну, для него лично.
Угнетатели теперь не казались ганноверцам такими уж угнетателями...
- Мы тут вам часть документации принесли, - зашли к Жану-как-его-там-Жюлю явно посвежевшие немцы. - Ну той, из Бремена...
- Ах, оставьте! - жеманно отмахнулся Бернадот.
Немцы были народ прямолинейный, многое понимали буквально, и потому - оставили. На краешке стола, скромненько так. Триста тысяч свободно конвертируемых документов.
- Не коррупция, а национальные традиции, - успокаивал себя Бернадот, сгребая документацию в ящик стола. - И неплохие, надо сказать, традиции! С этим народцем есть смысл кашу заваривать...
Под его буйными кучеряшками зашевелились энтузиазм и великие мечтания. Ганновер начал видеться ему неплохой стартовой площадкой для далеко идущих хитрых планов...
To be continued...