На станции Судженка случилась трагедия. Сосед соседа застрелил из охотничьего ружья. При этом, на допросе у следователя, подозреваемый в убийстве утверждал, что он, якобы, убил человека по неосторожности. Стрелял, видите ли, с расстояния 10 – 15 метров в собаку, а попал в соседа. На экспертизу представили охотничье ружьё подозреваемого, патроны к нему, лоскут кожи потерпевшего со следами огнестрельного ранения, а также пыж и картечь, извлечённые из его тела. Одним из вопросов, который ставился следователем, являлся вопрос о расстоянии, с которого был произведён трагический выстрел. Судя по размеру огнестрельной раны, а она не превышала 5 см. в окружности, выстрел производился с короткой дистанции. Не только охотникам, но и всем кто хоть немного представляет стрельбу, дробью или картечью, из гладкоствольного ружья станет ясно, что с 10-ти, а уж тем более с 15-ти метров, размер ранения будет значительно превышать эти 5 см.. Более того, в представленном после вскрытия тела потерпевшего исследовании патологоанатома говорилось, что из раны, кроме свинцовой картечи, был извлечён и войлочный патронный пыж. Я в своей практике ни разу не сталкивался, чтобы пыжи влетали в стреляную рану с расстояния 10 – 15 м.. Ну, это были только предположения, а для установления истины, необходимо было провести экспертизу. Здесь надо отметить, что для решения вопроса о дистанции выстрела, существуют два подхода. Первый, - берётся оружие, и из него производятся выстрелы с различных расстояний до мишени. Стрельба ведётся до тех пор, пока пробоина в мишени не будет по размеру соответствовать размеру ранения на теле потерпевшего. Таким образом, практически определяется расстояние, с которого был произведён роковой выстрел. Второй подход, - теоретический. Когда по ранее известным результатам, приведённым в таблицах, или установленным формулам, также определяется данное расстояние. Проблемы с отстрелом охотничьего ружья у меня не было: в подвальном помещении нашего отдела милиции располагался стрелковый тир. Стрельба по бумажной мишени производилась патронами, изъятыми у подозреваемого, со снарядами в виде картечи, того же диаметра, что картечь, извлечённая из тела убитого. Как и предполагалось, выстрелы с расстояний в 15 и 10 метров делали в мишени пробоины отдельными картечинами с их разбросом в виде овала диаметром более 50 см.. Даже с расстояния 5 м. , разброс картечи составлял более 25 см.. А вот сплошные пробоины в мишени, с размерами, близкими размеру ранения убитого, образовывались при выстрелах с расстояния менее чем 1 метр. Заключение данной экспертизы я передал следователю, и вскоре о ней забыл, поскольку это было обычным рутинным делом. Примерно через месяц, а может немного больше, точно не помню, звонят мне из суда, и приглашают на заседание по данному убийству. Ничего необычного в этом не было, поскольку неоднократно участвовал в суде как специалист, и отвечал на интересующие суд вопросы. Хорошо, что в этот раз я пришёл в суд примерно за полчаса до начала заседания. Секретарь оповестила меня, что, якобы, моя экспертиза противоречит экспертизе, которую проводили в другом месте. Я был просто ошарашен. Какая ещё экспертиза, и кто её проводил? Мне дали с ней ознакомиться. Точно, - я листал заключение эксперта, который отвечал на те же вопросы, что и я более месяца тому назад. Но самое обескураживающее для меня было то, что в выводе этой экспертизы значилось - выстрел из охотничьего ружья в потерпевшего, был произведён с расстояния 10-15 метров. Вот это да! Меня даже пот прошиб. Ну как же, ведь исследование проводил начальник отдела баллистики, Центра экспертиз г. Новосибирска. По всей вероятности, на ранее проведённом судебном заседании, со стороны защиты обвиняемого в убийстве, были выражены претензии к моей экспертизе, и высказаны требования назначить новую, в другом месте. Но как, у руководителя отдела баллистики, в заключении могли оказаться 10-15 метров? Я стал просматривать экспертизу. Она основывалась на теоретических расчётах, а не на практическом отстреле оружия. И вот, в расчётной формуле, обнаружилась ошибка. Неправильный перенос запятой, привёл к тому, что в метре оказалось не 100, а 1000 сантиметров. Этот порядок перешёл и в результат: вместо 1 – 1,5 метров, у эксперта получилось 10 – 15 метров. Вот уж поистине – «казнить нельзя помиловать». Стоит запятая справа от цифры, преступника будут судить по более мягкой статье за неосторожное убийство, с возможностью получить условный срок. А слева,- уже реальный срок без всяких условностей, как за умышленное убийство. После моих разъяснений относительно неправильности расчётов моего коллеги, суд перенёс заседание на более позднее время, и постановил вызвать автора этой экспертизы на очередное слушание. Я, по простоте душевной, думал, что на очередном заседании суда мой коллега признает свою ошибку и согласится с моими выводами. Ошибиться может всякий, но признать свою ошибку, как показывает жизнь, не всякий может. То же самое произошло и здесь. Даже согласившись, что неверно проставлена запятая, эксперт продолжал в суде неистово доказывать правильность своих выводов. Я с таким упрямым человеком в суде сталкивался впервые. Ну признай свою ошибку. К тебе же тогда будет большее уважение. Но не тут-то было. Короче, суд постановил произвести нам совместную экспертизу на предмет расстояния выстрела. И опять тир, опять стрельба по мишеням. Всё производилось уже в присутствии понятых. В выводе экспертизы, как и следовало ожидать, значилось расстояние – менее 1 метра. Ну и для чего вся эта волокита затевалась? Всё встало на свои места, когда я, в тот же день узнал, что, оказывается, дочь подсудимого в убийстве, работала в суде Новосибирской области. Теперь у меня сомнений не было: руководитель отдела баллистики, Центра экспертиз г. Новосибирска, произвёл «на свет» договорную экспертизу. Ну ладно, дочь-судья старается оградить отца, и это можно ещё понять. Но ты-то, эксперт, делаешь фальшивый вывод уж 100% из меркантильных интересов. Я всегда считал, что законы у нас в стране нормальные, а вот «человеческий фактор», может «дышла» этих законов и повернуть как ему вздумается.