В 1731 г. в Петербурге в одной из императорских оранжерей созрел ананас, который потряс воображение Анны Иоанновны. Это было поистине монаршее благословение.
Тогда этот фрукт в России был неизвестен и даже в переписке у богатых русских он не упоминался.
А в середине 1750‑х в оранжереях П. И. Шувалова уже собирали двухфунтовые плоды. А в 1760‑х А. П. Шувалов даже продавал саженцы ананасов в цвету. И дело, видимо, быстро пошло на лад.
В XIX в., кажется, уже не было в России состоятельного любителя-садовода, который не имел бы ананасовых оранжерей.
Ананасы упоминаются в мемуарах М. В. Толстого, в записках И. С. Жиркевича, в письмах Кэтрин Вильмот, которой «приходилось прогуливаться меж рядов ананасных деревьев — в каждом ряду было по 100 пальм в кадках». Только почему мемуаристка говорила о деревьях — ведь ананасы низенькие?
Трудно себе представить ананасы в цвету, как уведомлял «Вестник садоводства». Ясно одно: в начале XIX в. европейцы буквально приходили в экстаз, видя на столах россиян «множество ананасов, во Франции совершенно не известных».
Росли ананасы и в имении Всеволожских на мызе Рябово под Петербургом. Проходя ныне по остаткам Всеволожского парка, можно обнаружить старые хозяйственные постройки имения, которые, между прочим, делались весьма оригинально, из подножного материала — из слегка обтесанных валунов и булыжников, которых здесь до сих пор очень много.
Читайте: Черный юмор на Черной речке
Елена Грановская. Театральный анекдот №1
Русский аромат. Эпоха Пушкина: время дурманящих ароматов и страстей