Прошлой весной он только начинал тебе сниться,
пел тебе песни в лесу, уводил вперед.
Словно смертник, сбежавший напоследок из больницы,
ты вдыхала обезумевший кислород.
Тихая песня. Подснежники. Время идет.
Он тебя грел, он тебя изнутри подсвечивал,
лето становилось все душнее и горячей,
но ты еще тепло и по-щенячьи доверчиво
засыпала на его неудобном худом плече.
Прости нас, Господь. Ничей это грех, ничей.
А тебя волокло по меленькому по гравию,
ты еще ходила, но дышала уже трудней.
Прошлой осенью ты еще ставила свечки за здравие
его и его дочерей.
Не жалей себя. Вообще ни о чем не жалей.
(а потом тебя скручивало, как тушку дохлого зайца,
накачаться чем угодно - лишь бы уже отрубиться,
тебя нашли и возвратили в твою больницу,
подключили к аппарату жизнеобеспечения - не пытайся,
не пытайся никуда возвратиться).
Время истекает. Стена голубого цвета.
Сколько минут осталось в преддверии лета -
сорвать эти трубки,
сбросить больничный хлам,
выйти на крыльцо, глотнуть весеннего ветра,
шепнуть: ты прости его, Господи,
суди по его делам.
07.04.2010