часть 2.1
Автобус, духота, выхлопные газы в салоне автобуса, тошнит, голова кружится. Думаешь как бы не потерять сознание. В окошке виднеются уже родные просторы. Показалась совхозная недостроенная библиотека, новые фермы в дали, бескрайние поля. Дорога вымощенная плитами, прямая уходящая в даль. Маленькие приземистые домики стали мелькать, совхозный гараж. И наконец долгожданная остановка. Выходя из автобуса свежий воздух обдал тело, в нос ударил запах деревенской жизни. Для кого-то он окажется отвратительным. Но для меня это запах моих самых лучших дней. Тот запах не сравнится ни с чем, запах цветущих трав, деревьев, скошенной травы, и тонкий аромат навоза, распространявшейся на всю деревню от фермы. Пытаясь насладиться этим запахом, и продлить это мгновение, чуть постояв на остановке под вековыми липами. Направился, в направлении дома, родного дома. Моей матушки, моих бабушки и дедушки.
Тротуаров тогда не было, дорога в две полосы, где разъехаться с трудом могут две грузовые машины, и устремляется к реке под большим углом длиной около километра и упирается в жилой дом. В который не однократно влетали машины с отказавшими тормозами.
Взгляд по дороге приковывает храм, большой, статный, окружённый кованной оградой заключенной в цоколь и столбы из кирпича. У храма есть свои взлеты и падения, но всегда он объединял жителей. В этом храме крестили, хранили, венчали почти всю мою семью. Колокольню еще не восстановили после советской власти, но и без нее это огромное строение, возвышающееся на холме, производило впечатление, величественное, с золотыми куполами, высотой метров пятнадцать, на фоне деревенских изб, церковь выглядела как Собор Святого Петра в Ватикане.
Поравнявшись с церковью, дорога моя уходила на лево и поворачивая, вспомнил. По приданию, что подтверждалось и фактами. От этой церкви вел подземный ход на кладбище. и мой путь как раз должен был пролегать над этим подземным сооружением. Во время нашествия золотой орды, на месте теперешнего кладбища, располагался хорошо укрепленный городок, или крепость, а на месте нынешней церкви, маленькая часовенка. Действительно, место кладбища удивляет. Оно окружено с трех сторон, почти отвесными стенами, высотой метров тридцать, в те далекие времена, поселение с двух сторон окружали две реки, на сегодняшний день осталась одна, Лопасня. На момент моего детства, от второй реки, осталась тонкая нить ручья, сейчас и он пересох. С третьей стороны огромный ров, искусственный, не могу точно сказать выполнен он в те далекие времена или уже после тех трагических событий, но кроме как в оборонительных целях, смысла не усматриваю. Как рассказывали во времена вторжения Золотой орды, наши войны спрятались в этом подземном ходу, чем воспользовался неприятель и попросту завалил вход и выход. Так там наши предки и покоятся по сей день. В советское время, по рассказам деда в этот подземный ход, провалился трактор, насилу вытащили, дед из этого подземелья меч достал, ржавый. Потом переделал в большой, тяжёлый тесак. В руках этот нож держал и до сих пор поражает своей массой и габаритами, а что интересно, очень острый. До сих пор не верю, что такая сталь могла быть.
Вид с погоста открывался, как с колокольни. Тонкая нить реки с одной стороны исчезала в изгибе холма, с другой стороны река исчезала за поворотом в лесах, поля в сотни гектаров открывались взору, леса уходившие за горизонт, на восходе отражали своей корой солнце и придавали этому свету золотой цвет. Деревни, расположившиеся вдоль реки, открывали свои узкие улочки и дворы. Стада виднелись, как совхоза, так и стадо собранное по деревням, беззаботно паслись у подножия бывшей крепости а теперь погоста. Когда встаёшь на край погоста, ощущение, что ты стоишь на краю земли. Крутизна склона такая, что забраться возможно, а спуститься нет. Что придает сердцу силу, а душе покоя, красота открывшаяся взгляду незатейливого, маленького человека.
Задумавшись, в своих мыслях, брел по ухабистой дороге, асфальт был только на центральной дороге, в деревне, щебень и грязь с лужами во время дождя. Меня окрикнули, это мой дядя, как всегда на балконе, такое ощущение, что он от туда ни когда не уходил, как старушка на лавке, только в одиночестве. Наблюдал за миром с окна не так давно полученной квартирой. Один из тех, кто частный дом променял на квартиру со всеми удобствами, а завалинку, теперь заменила табуретка на балконе. Прекрасный человек, и пьяный и трезвый, ни когда ни чего плохого не сделает. Пьяный разговорчив, трезвый молчун серьезный. И в работе руки из того места растут и в быту, любой бабе фору даст, и приготовит и постирает. В детстве его мы называли Леша, дядя Леша или как еще с бабушки повелось «СПИТ», у его сыновей бабушка спрашивала, где Ваш отец «СПИТ» и после пары месяцев запоя, так и привязалось не гласно «СПИТ». Поздоровавшись, побрел дальше.
Проходя мимо огородов, земли отведенной под огороды, кто выбрал квартиры, огражденных сеткой рябицей, меня встречал мой родной дом. Дом моей мамы, деда и бабушки. Старенький маленький но родной, с лавочкой перед домом, с парадным крыльцом, двор застеленный деревянными досками. И ведро чистой, прохладной и свежей воды в ведрах, где я с дороги и напился вдоволь не используя не кружки ни ковша. В детстве меня с братьями ругали за это, но мы все равно продолжали пить из ведер и нам это нравилось, казалась что вода вкуснее становилась, слаще.
Делее… Какое самое светлое чувство? (часть 2.2)
Ссылка на материал
https://freedomspub.wordpress.com/2019/02/19/какое-самое-светлое-чувство-часть-2-1/