Я представляю интересы подсудимого Евгения Воронина. Я 18 февраля первый день вступил в работу по этому делу и, честно говоря, очень сильно и очень неприятно впечатлен тем, что здесь происходит.
Совершенно суд не дает возможности хоть как-то работать защите.
Мне вчера не дали возможности пообщаться с моим подзащитным, несмотря на то, что возможность общаться с ним прямо предусмотрена законом без ограничения по времени, без ограничения количеств свиданий. Мне не дали с ним поговорить иначе как полчаса в зале судебных заседаний, где присутствуют все защитники, в том числе защитники по назначению, которым наши подзащитные не доверяют, где присутствует конвой, масса посторонних людей, где ни о какой конфиденциальности речь идти не может.
В материалах дела 80 томов различных документов. Мне не дали возможности с ними ознакомиться – абсолютно никакой. Даже 15 минут, чтобы пролистать оглавление, понять из каких документов состоит дело, не говоря уж о возможности ознакомиться с самими документами.
В ходе судебного разбирательства все ходатайства, которые заявляет защита, совершенно необоснованно не то что не удовлетворяются – они даже не рассматриваются. Судья говорит о том, что аналогичные ходатайства уже рассматривались и на этом основании якобы возможно не рассматривать то, что мы заявляем снова. Это абсолютно противозаконно. Это совершенно недопустимо.
Это не первый пример, когда я вижу нарушения в судебном заседании. Но такое количество, так много за один день, такие вопиющие – такого мне не приходилось встречать.
В любом случае, мы не опускаем руки, мы сделаем все, чтобы зафиксировать все нарушения, которые допускает суд, чтобы потом о них говорить. Слава Богу, Нижегородский районный суд – это не последняя инстанция. Мы будем нести свою позицию дальше. Лично у меня даже после одного дня работы в судебном заседании не осталось сомнений в том, что суд пытается поскорее вынести обвинительный приговор и внутреннее убеждение сформировалось задолго до того, как суд приступил сам к ознакомлению с материалами дела. Ни о каком установлении истины речь здесь, конечно, не идет. Но задачей защитников остается зафиксировать все это документально, чтобы в протоколе судебного заседания были все нарушения, чтобы о них можно было говорить при обжаловании.
Антон Стассий