4. КУРЯЩИЕ ДЕТИ. БИРМАНСКИЕ ДЕРЕВНИ. ПОМИДОРЫ.
Проснувшись раньше всех, я заварил себе кофе и вылез на наш чудесный балкон. Фантастический вид на озеро успокаивал и настраивал на философские мысли.
Часа через два, до того момента, как проснулись ребята, я балдел на балконе поглядывая на озеро и освежая в памяти вчерашние воспоминания. Поднявшись, мы быстро собрались и позавтракав вышли на пристань отеля, где уже часов с 8 ошивался наш лодочник. И хотя мы нарисовались в пол-одиннадцатого, он встретил нас довольно дружелюбно и сказал, что сегодня по программе мы едем смотреть рынок и очередную пагоду, но помня, как я на него рыкнул, поинтересовался, не хотим ли мы изменить маршрут. Мы не хотели, и погрузившись в лодку, уже ставшую родной, отдали швартовы. Путь к пагоде лежал через канал, насыщенной местной жизнью и неповторимом бирманским колоритом. На мостках люди мылись, стирали одежду, в воде время от времени попадались сидящие там по шею буйволы.
Изредка мы миновали рукотворные плотины, перекрывающие течение канала таким образом, что мы поднимались по реке как бы ступеньками. После сорока минутного пути, мы подошли к причалу, где было пришвартовано множество туристических лодок, подобной нашей. Это был рынок. Лодочник махнул рукой, показывая направление – «Пойдете прямо, там рынок, потом в гору, там храм» Никогда раньше он не был так многословен. Проторенной тропинкой мы вышли к торговым рядам. Тут продавалась всякая ерунда – перламутровые ложки, бусы, браслеты, странного и подозрительного вида драгоценные камни в маленьких коробочках, фигурки Будды, большое количество маленьких весов, стилизованные под старину маски. Торговцы вели себя на удивление спокойно, до того момента, как спрашивали цену товара. С этого момента он просто прилипал к нам и постоянно понижая цену не отставал метров сто. И даже потом, издалека, жалобным голосом кричал нам, что готов отдать за 3 доллара вещь, которая изначально стоила 25. Быстро проскочив рынок, мы попали в подобие деревни, где и были оккупированы 3 мелкими шкетами и одним великовозрастным болваном, знающим 16 английских слов и с их помощью объяснявшему нам, что они готовы показать нам что-то интересное. Это была пагода на горе, и домик монаха, расположенный там же.
Подъем занял немного времени, сопровождаемые галдящей и кривляющейся толпой мы залезли на самую вершину горы где и стояла старая пагода. Вид отсюда открывался просто великолепный. Самый шустрый из малышни, одетый почему-то как монах достал и закурил здоровенную зеленую сигару, на что я сказал ему, что курить вредно, отобрал и затянулся пару раз. Крепкая была штука. Малец ничуть не смущаясь моим минздравским предупреждением, извлек из складок одеяния такую же сигару и закурил снова.
Осмотрев через открытую дверь домик монаха, который надо сказать, оказался весьма скромным жилищем мы спустились назад к рынку. Настало время рассчитаться с проводниками, подаренной зажигалки, в которой кончался газ, было явно мало. Когда паренек в одежде монаха получил деньги, заранее отсчитанные мною и положенные в задний карман шорт, он так рванул домой, что засверкали пятки. Еще одна бирманская семья заживет в достатке, подумали мы и отправились дальше.
А дальше оказалась еще одна буддистская пагода и целое скопление пагод, находящихся в плачевном состоянии.
Кирпичи развалились, штукатурка осыпалась и явно никто не торопился их реконструировать. Погуляв еще часок по пагоде и прилегающим к ней торговым рядам, мы отправились к месту стоянки лодки. Меня посетила удача и удалось за копейки сторговать палки-чесалки для спины, выполненные в традиционном бирманском стиле. Мелочь, а приятно, да и полезно. На лодке мы вернулись в отель, позволили себе полчаса отдохнуть и пошли осматривать деревни на берегу, благо проход на сушу из гостиницы все же был. На берегу оказалась деревня, живущая своей обычной жизнью. Сюда редко заглядывали туристы, но все же были и поэтому на нас ровным счетом никто не обращал внимания. По дороге нам встречались пасущиеся буйволы, семья, собирающая чеснок со своего угодья и постоянно снующие туда-сюда мотоциклисты. Пройдя деревню и поднявшись вверх по склону а затем по лестнице мы попали к храму, где нам на встречу вышли два улыбающихся буддистских монаха. Жестами нас пригласили пройти в молельный дом, открыли окна для того, чтобы мы смогли сфотографировать шикарные виды берегов озера Инле. После чего жестами предложили вместе с ними посидеть на ковре и попить воды.
Языкового понимания не было никакого. Я редко попадал в такие случаи, но это был именно такой. Казалось, что мы общаемся с инопланетянами. Монахи нечетко знали слово hello, мы четко не знали ничего, кроме толи манглаба, толи унглаба – обозначающее здравствуйте. Да и то примерно. Тем не менее, нам кажется удалось объяснить им, что мы из россии, да и слово москва монахи повторили за нами почти без ошибки. Толи знали, толи просто слово понравилось. Дальше было неожиданней. Один из монахов предложил нам жестами пройти в основной храм, закрытый на замок. Он специально открыл его для нас, и повел к алтарю, закрытому дверьми и решеткой. Под нашими офигевающими взглядами он открыл двери, сдвину решетку и предложил пройти и осмотреть-сфотографировать самое святое место в храме.
Правда только нам с Юрцом, женщинам туда нельзя. Это было очень удивительно и неожиданно. Вышли мы из храма переполненными впечатлениями. Дальше дорога шла вверх, делать нам было особо нечего, до темноты было еще часа полтора, поэтому пошли вверх и мы.
Слева начались грядки с помидорами и Юрец завел песню, что неплохо бы было бы откушать помидор с грядочки. После нашего рассказа об отрубании рук за воровство в азиатских странах, и убеждения его, что помидоры входят в число предметов, за которые сразу отрубают руки, он ненадолго затих, но идею не оставил. Через некоторое время показалась деревня, до которой судя по всему никто из туристов никогда не добирался. Мы почувствовали себя звездами.
Так бывает, когда в Гарлеме белый входит в кабак полный негров. На нас смотрели все, дети ржали, взрослые недоуменно почесывали затылки. Из домика, где сидело несколько бирманских крестьян вышел мужичок, подошел к нам и что-то спросил. По тону, что-то похожее на «чё надо?» Я ответил в духе - твоя моя не понимай, после чего, посвистывая, крестьянин растворился в каком-то дворе. Немного пройдя по деревне мы решили не искушать публику своим присутствием и повернули назад. На обратном пути, несмотря на наши страшные рассказы, что бывает с ворами, Юрец все же нырнул с дороги в сторону грядок с помидороми и стырил две штуки, которые потом смачно сожрал, впрочем поделившись с нами.
