А утром звонит будильник...
Я невнятно рычу и посылаю его в куда подальше, но он с упорством маньяка продолжает играть свою утреннюю побудку. Его, совершенно наплевательское, отношение к своему хозяину выбешивает меня семь раз в неделю, тридцать раз в месяц, триста шестьдесят пять раз в год. Я ему завидую, у него нет проблем со здоровьем, после редких, но бурных дней рождений друзей, он плевать хотел на прогноз погоды, ему неведома усталость, ему безразлично всё, кроме желания радостно звякнуть рано утром в моё сонное ухо.
Врач-психиатр, послушав мои жалобы на его поведение поставил бы будильнику диагноз "аддикция" — навязчивая потребность к определенной деятельности. Я не иду к врачу исключительно из убеждения, что он и мне что-нибудь подыщет эдакое, не вписывающееся в рамки видения мира с точки зрения врачей-психиатров. Как говорит хорошая русская поговорка: "Нет людей здоровых, есть недообследованные".
Будильнику кажется, что если я не начну свой день в семь утра, то мир перевернется. Я как-то пытался втолковать в его тупой мозг, что миру абсолютно по барабану мой незапланированный отдых, мир даже не заметит потери бойца, но — нет, его стойкое убеждение в обратном лишь окончательно и бесповоротно убедило меня в его безумии. Иногда, когда меня мучает бессонница, я исподтишка подглядываю как этот мерзавец с ухмылкой на циферблате отсчитывает последние секунды до своего истошного утреннего вопля. Пять, четыре, три, два...
— Ошибочка вышла, милейший! — злорадно лыблюсь в его механическую морду и на последней секунде отбираю у него возможность заорать благим матом в моё начало дня гимн своей утренней офигенности.
— Ошибочка... — уже тише повторяю я.
Он обиженно молчит мне в ответ.
Я всё чаще и чаще просыпаюсь перед его воплем. Может стоит завести будильник на полчаса раньше, чтобы порадовать его старые шестеренки?
Последнее время мне стало казаться, что будильник умрет, если я разучусь спать — его жизнь тогда потеряет всяческий смысл. Я постараюсь не допустить этого, ведь он, хоть и вредный, но мой друг. Терять друзей — это совершенно недопустимая роскошь, а уж терять их к старости верх безумия, но как часто мы не понимаем друг-друга. Как методично мы приносим в жертву то, что нами не понято.