ССК - служба специального контроля в составе 12 ГУ МО, возглавляемая в 1987-92 годах генералом-майором Шидловским. Подробно о назначении этой структуры вы можете узнать в других публикациях канала (см), эта статья о специфике службы для рядовых и сержантов.
Основной задачей ССК в мирное время был контроль за ядерными испытаниями по всему миру и попутно фиксация разного рода "сейсмических инцидентов" - землетрясений, мощных неядерных взрывов и т.п. Осуществлялся так же контроль содержания радиоактивных элементов в воздухе воде и почве.
Процесс контроля реализовывался круглосуточным несением дежурства профильных специалистов в отдельном помещении вне территории части (как правило) именуемом "техзданием". Среди личного состава бытовал другой термин - "площадка" или "смена".
Рядовые и сержанты заступали на недельное дежурство в графике "через 6 по 6", то есть шестичасовая смена, потом сдача дежурства, пешком пару км в казарму, еда, сон и т.п. в течение следующих шести часов. И снова на дежурство. Нехватка квалифицированных операторов иногда заставляла ставить вменяемого солдата на дежурство на две недели подряд. Обычно на второй неделе начинались периоды отключки прямо сидя и боец порой путал утро с вечером.
Офицеры ходили на дежурство "сутки-трое", через шесть по шесть их запускали только на период ежегодных трехдневных учений, после чего они обычно долго приходили в рабочий режим на радость злобно хихикающему личному составу срочной службы.
Смена с дежурства означала для солдата одно - впереди неделя нарядов "через день на ремень", что вообще-то в нормальной армии считалось методом воспитания особо буйных раздолбаев.
Таким образом, солдат ССК не спал нормально все полтора года службы в действующей части. Полгода в учебке с 8-ми часами сна "по уставу" вспоминалось как курорт.
Следующим обстоятельством, кардинально отличавшим солдат ССК от "нормальных" военнослужащих СА, была малочисленность рядового и сержантского состава при большом количестве офицеров. Группа (наименование подразделения в структуре отдельной части ССК) , эквивалентная по численности взводу, возглавлялась подполковником, реже майором. Половина группы - пост (два сменных расчета). Командир поста уже должность капитанская, а пост это максимум 10 солдат и сержантов. Кроме того, в частях ССК было много офицерских должностей без личного состава.
Такое положение дел приводило к весьма специфическим взаимоотношениям между военнослужащими срочной службы и офицерами. От части к части ситуация могла меняться, ходили слухи про "дико уставную" киевскую часть, где "все вешаются". Но, как правило, офицеры званием ниже капитана не котировались вообще, тем более что многие были скорее военные инженеры, чем офицеры. Исключением был "старшина части" - главный погонщик и надсмотрщик для личного состава, прапор с пудовыми кулаками и громовым голосом.
Главным, а иногда единственным элементом так называемой тактико-специально подготовки было "отражение нападения ДРГ противника". После сидячей службы такие игрища шли "на ура", как и стрельбы.
Автор в годы службы 1987-89 гг в Каменец-Подольске по боевому расчету числился дневальным на весь период учений или боевых действий, не дай Бог. Ежегодная трехдневная "большая война" пришлась на осень 88-го года.
Всем раздали оружие, смена прям с автоматами и в ОЗК ушла на дежурство, где ОЗК быстренько сняли, остальные рассредоточились по опорным пунктам на окружающих высотах. В части стало непривычно тихо. Уходя на свои перекопанные горки, мои боевые товарищи дружно ржали и предлагали мне "вешаться", все же стоять на тумбочке (иногда с автоматом и в ОЗК) трое суток к ряду, периодически отдыхая на мытье полов и туалета, не самая веселая перспектива по сравнению с подвижными играми на природе, обедом у костра и прочими радостями.
На второй день "войны" я свое мнение переменил. Непривычный к нормальной военной дисциплине личный состав без офицеров (которые, ясное дело, сидеть трое суток в окопах не собирались) стал потихоньку сматываться с позиций в казарму и пытался маскироваться под отдыхающую смену. Дезертиров отлавливал старшина и отправлял мыть туалет, драить полы и мыть окна. Вся казарма в результате блестела без малейшего моего участия.
Не стоит комментировать этот текст в стиле "а вот мы в 95-м" и т.п. Место службы мы не выбирали. И у нас были свои трагедии. В монгольской части регулярно кто-то умирал или погибал. Высокогорье. Дважды нас поднимали для участия в загоне сбежавших зеков, убивших конвоиров. Бог миловал, но прочесывать заброшенные ДОТы на старой границе в ожидании очереди в упор занятие не веселое. Местные менты лезть туда просто отказались.
Постоянный недосып выматывал нервную систему, вспыхивали драки на пустом месте, буквально из-за одного слова. Автор как-то засадил товарищу в спину ложку - хорошо, что она была алюминиевая и согнулась от удара.
Ну, и отдельной статьей проходила местность. В европейской части СССР частей было мало - всего три. Сейсмоприемники были установлены в шахтах на глубине метров 40-50. Шахта эта представляла из себя вывернутую наизнанку трубу со скобами, никаких ступенек. Зимой лезть туда "устанавливать ноль сейсмоприемника" было занятие на уровне экстремальных видов спорта, также как и установка ручными лебедками ретранслятора на скале под ледяным ветром.
Служба она везде служба. Есть плюсы, есть минусы.
Была и еще одна особенность. Режим секретности и легенда прикрытия части. Это позволяло нам гонять от КПП всех подряд, в независимости от звания, рода войск и прочих атрибутов. Особенно доставалось местной милиции. Безнаказанность в рамках должностных полномочий - страшная вещь.))
На эту тему я впервые в жизни тогда столкнулся с профи спецслужб, говоря современным языком. Это был проверяющий военной контрразведки, высокомерно именуемой строевыми офицерами "молчи-молчи". Снимаю шляпу. Я многое видел за свою жизнь, не только армия меня учила, но это был высший класс.
Подъезжает на каком-то раздолбанном уазике общевойсковой "красный" капитан. И топает к КПП, где в ожидании развлекухи недобро улыбается автор этих строк. На явную грубость капитан не реагирует, добро улыбается и заводит стандартный солдатский разговор - сколько служишь и откуда сам. Собственно, ничего особенного. Только я разинув рот в детском восторге пропустил его в часть после дружеского рукопожатия. Ничего не узнав о цели визита и никому не доложив. Спохватился, рванулся к трубке, на ходу сочиняя, что соврать, а оттуда уже дикие вопли дежурного по части о моей сексуальной ориентации и перспективах сексуальной жизни. Прямо цыганский гипноз. Мастер, одним словом.