(англ. ‘The Act of Killing’, в индонезийском прокате — ‘Jagal’, индон. «мясник»)
Режиссер Джошуа Оппенхаймер
со-режиссеры: Кристин Кинн и анонимные индонезийцы
Страна производства: Великобритания, Дания, Норвегия
Язык: Индонезийский, английский
История создания
Процесс создания «Акта убийства» занял в общей сложности около 10 лет и начался с того, что документалист Джошуа Оппенхаймер в 2001 году приехал в Индонезию снимать фильм о процессах глобализации в стране. Там его заинтересовала жизнь рабочих на плантации в Медане. Они трудились в ужасающих условиях. Химикаты, которые использовались при выращивании масличных пальм, наносили огромный вред здоровью рабочих. Однако создать профсоюз, который защищал бы их права, они боялись.
Причина этого страха уходила корнями в события 1965-1966 годов. Тогда после военного переворота по стране прошли массовые убийства так называемых коммунистов. Коммунистом могли объявить любого неугодного новой власти - простых членов профсоюзов, интеллектуалов, этнических китайцев. Всего было зверски убито около 1 млн человека. Массовая резня осуществлялась при неофициальной поддержке армии и США. Убийцы до сих пор находятся в Индонезии у власти. Зачастую палачи живут по соседству с семьями убитых.
Джошуа Оппенхаймер решил поговорить с непосредственными участниками тех кровавых событий. Убийцы, ненаказанные и прославленные в стране как герои, с улыбками на лицах рассказали на камеру о своих садистских преступлениях. Результатом многолетней работы и стал фильм «Акт убийства».
Вторым фильмом дилогии об индонезийском геноциде стал фильм «Взгляд тишины» ('The Look of Silence’, 2014). В этой работе акцент смещается на попытку диалога жертв с палачами. Младший брат одного из зверски убитых в 65-году решает встретиться с людьми, причастными к его казни. И почти ни от кого не слышит ни раскаяния, ни извинений.
Сюжет
В центре киноповествования — Анвар Конго, один из палачей геноцида 1965-1966 гг. Анвар был 41-м по счету убийцей, с которым познакомился Джошуа Оппенхаймер. И если изначально Джошуа планировал составить фильм из историй нескольких участников событий, то после знакомства с Анваром перевел фокус на него.
По словам режиссера, его привлекло в Анваре то, что его боль (от совершенного) была как бы на поверхности, наиболее очевидной. Анвара много лет мучают ночные кошмары. Во снах ему являются его жертвы.
Одна из первых сцен фильма: Анвар на месте прошлых преступлений рассказывает о своей технологии убийства. Чтобы от убитых не оставалось большого количества крови, Анвар душил жертв металлической проволокой. Затем он танцует на месте преступления ча-ча-ча. Если бы целью режиссера было только показать цинизм палачей, этой сцены, снятой при первой же встрече с Анваром, было бы достаточно. Однако для Джошуа важным было исследовать более глубинные вещи — причины, по которым люди готовы были совершать зверства и то, как они могут жить с этим. Работа с Анваром продолжалась еще около 5 лет.
Джошуа предложил Анвару и его друзьям-бандитам снять фильм, о событиях тех лет, инсценировать некоторые казни, а также ночные кошмары. Анвар и его окружение — большие киноманы и поклонники американского кино. Они с радостью соглашаются разыграть «Акт убийства». По-английски ‘act’ можно понимать и как театральный акт, и тогда ‘the act of killing’ становится еще и убийством как представлением.
Результатом этой игры стали абсолютно обескураживающие сцены фильма. Когда реальные убийцы изображают убийц, ужас на лицах актеров-жертв почти неподдельный. Но иногда роли все же меняются: Анвар тоже играет жертву. Многозначность и символичность этих кадров богаче самой реальности, потому что является уже удвоенной или утроенной реальностью. Поэтому Джошуа Оппенхаймер не считает свой фильм документальным в строгом смысле слова, а определяет его жанр как нон-фикшн.
Кульминацией напряжения всего фильма становится сцена, когда Анвар отсматривает материал, где он изображает жертву. Он говорит (обращаясь к Джошуа), что ему удалось почувствовать то же, что чувствовали его жертвы. На это Джошуа возражает, что вообще-то его жертвы чувствовали себя хуже, ведь они знали, что это не кино, и их убьют. Тогда Анвар растерянно спрашивает, неужели он согрешил? Вернется ли ему все то, что он совершил? И со словами «нет, я не хочу» вытирает слезы.
В финале фильма Анвар снова на месте своих преступлений. На этот раз он признает, что понимал, что совершил плохо. Однако тут же находит себе оправдание, что он «должен был это делать». В отличие от ума, обмануть тело сложнее. Анвар блюет.
Влияние и признание
«Акт убийства» производит ошеломляющее впечатление, и заслуженно стал одной из самых титулованных картин. Фильм был номинирован на «Оскар», а также признан лучшим документальным фильмом на 67-й премии BAFTA. На церемонии получения награды Оппенхаймер заявил, что США и Великобритания несут коллективную ответственность за попущение массовым индонезийским казням. Его речь была вырезана из видео-записи церемонии, опубликованной в интернете. После показа фильма перед Конгрессом США, Оппенхаймер потребовал у членов конгресса, чтобы Соединенные штаты признали свою роль в убийствах.
В самой Индонезии «Акт убийства» был запрещен к показу, но Оппенхаймер выложил фильм в открытый доступ и только в Джакарте в первый день его скачали 6,5 тыс. раз.
И самое главное, фильм действительно запустил механизм дискуссии и пересмотра оценки событий 60-х гг в стране. У семей пострадавших впервые появилась возможность заговорить о своей травме и боли.
Этот процесс разумеется встречает недовольство коррумпированных властей и военизированных структур. В работе над «Актом» Джошуа Оппенхаймеру помогали «анонимные индонезийцы» — люди, которых режиссер не называет из соображений безопасности. В титрах к фильму более 27 анонимных позиций.
К слову, «Акт убийства» не выходил в прокат до тех пор, пока Джошуа не закончил работу над следующим фильмом об индонезийском геноциде — «Взгляд тишины». Поскольку он понимал, что после выпуска «Акта» он не сможет благополучно вернуться в Индонезию. Третьей частью, по словам Оппенхаймера, должна стать реакция индонезийского общества и его работа с этой травмой.
Параллели с Холокостом
«Акт убийства» настолько пронзительный фильм о шокирующей откровенности палачей, что сравнить его с какими-либо другими фильмами затруднительно. С чем можно сопоставить исповедь Анвара Конго, собственными руками убившего порядка тысячи человек?
Пожалуй единственной очевидной параллелью являются свидетельства о зверствах нацистов времен Второй мировой войны. С нацистами индонезийские убийцы сравнивают себя сами, причем в превосходной степени. Они утверждают, что были еще более жестокими.
О параллеле с Холокостом говорит и сам Джошуа Оппенхаймер. Его работа по ощущениям похожа на попытку спросить нацистов об их зверствах, если бы они до сих пор были у власти. Наверное, тема массовых убийств имеет для Джошуа и личностный аспект — многие его родственники погибли во время Холокоста.
А судьи кто?
Садистские пытки, казни, изнасилования — все то, о чем с улыбкой рассказывают герои Оппенхаймера, настолько чудовищно, что вызывает острое желание назвать их нелюдями и психопатами.
Однако самый простой путь не всегда самый верный. В своих многочисленных интервью Джошуа рассказывает, что его целью не было осудить участников геноцида 65-66 годов. Ему важнее было попытаться понять их. А понять другого человека невозможно без эмпатии и любви к нему.
«Я ни на минуту не забывал о том, что я заклинаю те преступления, что совершили эти люди. Но я и не позволял себе перейти грань между «эти люди совершили что-то чудовищное» и «эти люди — чудовища». Даже так — по-моему, чудовищно считать, что они чудовища», — говорил Джошуа Оппенхаймер в интервью Colta.
Джошуа говорит невероятно мудрые слова, что если бы он проклинал убийц, он как бы утверждал, что он не такой. Тогда как мы все гораздо ближе к палачам, чем нам хочется об этом думать. Мы счастливы, что не знаем, как повели бы себя в Индонезии в 65-м, или в Германии в 38-м.
Рассуждая о природе убийства Оппенхаймер говорит, что она очень человеческая и тесно связана с моралью. Преступники осознают, что совершили зло. И именно это осознание толкает их на то, чтобы замалчивать правду, придумывать себе оправдания, выворачивать историю наизнанку, демонизируя противника. Официальная индонезийская пропаганда называет чрезвычайно жестокими коммунистов.
Джошуа предполагает, что именно способность лгать себе и позволяет убийцам совершать преступления и жить без раскаяния.
Мне кажется потрясающий Джошуа Оппенхаймер дает нам всем важный импульс — начинать с себя. В осуждениях других слишком легко уйти от собственной ответственности. Насколько мы сами готовы не замечать кровавую основу индонезийского режима, отдыхая, например, на Бали? Насколько мы готовы не замечать сообщения о пытках, которые прямо сейчас происходят в российских исправительных учреждениях?
«Убивать запрещено. Поэтому всех убийц наказывают, за исключением тех, кто убивает массово, под звуки фанфар», — цитирует Вольтера эпиграф к «Акту убийства».