Протомив неделю руководство Двадцатой в неизвестности, Перцов отменил проверку, лично позвонив Кружелице. Он мотивировал это тем, что в преддверии Дня учителя не хочет всем «портить настроение», но предупредил, чтобы «не расслаблялись» - проверка будет позже. Восторженная Кружелица сама прибежала к Сирине и рассказала об этом. Но та только усмехнулась про себя, промолчав о сути. Она прекрасно знала повадки тонкого и хитрого манипулятора Перцова. Кружелица уже была «повязана» перед ним «чувством благодарности» и желанием ответно услужить ему за такую неожиданную «услугу». Ей и в голову не приходила вся манипулятивно - психологическая подоплека поведения руководителя управления. Сирина Борисовна не стала просвещать директора в ее «блаженном неведении».
Зато появилась возможность провести, как и было раньше запланировано, первое заседание учительского педагогического клуба. Эта идея, впервые озвученная Петровичем, пришлась по душе завучу Арише, которая уже не вела уроки, но зато писала диссертацию по теме способов повышения «компетентности» учителей и рассматривала педагогический клуб как одно из средств роста той же самой компетентности.
За пару дней до первого заседания, назначенного на конец сентября, Максим Петрович пришел в кабинет к Арине Тихоновне чтобы уточнить «повестку». У них было общее представление о том, что на первом педклубе нужно поговорить о чем-то «фундаментальном», но они долго не могли прийти к согласию о названии самого первого заседания. Ариша предлагала что-то очень замудренное, типа: «Главные ценности учительского мировоззрения как залог успешного осуществления учебно-воспитательного процесса». Петрович мягко, но настойчиво доказывал, что такая повестка более уместна для темы педагогического совета, а не для неформального собрания.
В конце концов, они решили остановиться на названии «Учитель! Для чего ты живешь?» и договорились, что сначала Петрович сделает что-то типа доклада, чтобы потом можно было предложить каждому высказать свое мнение. Осталось только договориться о точном времени – в 13.30, сразу после шестого урока – тогда больше шансов, что люди не уйдут, или в 14-00, чтобы дать время чуть передохнуть после уроков и возможно, перекусить – но тогда некоторые уже точно уйдут….
Неожиданно Петрович сначала услышал, а потом увидел, что на стул рядом с ним смачно плюхнулась сумка с парой учебников…
- Если эта коза еще раз мне слово скажет – я за себя не ручаюсь!..
В открытую дверь кабинета безо всяких церемоний вошла и стала перед столом матери Цыплакова Гуля.
Несколько секунд длилась «немая сцена», и Петрович поневоле имел возможность наблюдать знаменитую на всю школу Гулю так близко (он не вел уроки в ее классе) и сравнить ее с матерью. Она действительно была карикатурно похожа на мать в своей преувеличенной грубости форм и облика. Что касается последнего, то все ее широкое, уже поплывшее жирком лицо, было густо покрыто веснушками, которые были у нее даже на шее и подбородке (Петровичу сбоку это было хорошо видно.) У матери, видимо, в ее возрасте, тоже было что-то подобное, но к настоящему времени первоначально яркие веснушки потускнели и превратились в нечто больше похожее на небольшие пигментные пятнышки.
И все остальные черты лица были в принципе те же – только больше и грубее. Различалось, впрочем, еще выражение глаз. Даже не выражение, а какой-то внутренний их блеск. У Ариши он был тусклый, но теплый, а вот у Гули – яркий и странно холодный, как будто там, в глубине зрачков, в солнечный зимний день блестели морозные кусочки льда…
- Ты не видишь, я занята – подожди за… - глухим голосом начала было «заводиться» Ариша, но дочка бесцеремонно ее прервала:
- Я тебе сказала, если эта коза еще раз позволит себе пройтись по мне – я ей сама заткну хавальник!..
Ариша стала покрываться пятнами…. Когда она волновалась, то пятнышки на ее лице имели странное свойство – менять свою окраску, причем по-разному в разных местах…
- Иди за дверь!.. – голос Ариши уже перешел за обычную амплитуду и стал наполняться внутренним звоном.
Петрович уже хотел, было, подняться, чтобы уйти и не быть свидетелем очередного «безобразия», как в кабинет влетела Голышева – учительница математики:
- Арина Тихо… ва! (Когда она волновалась, то глотала некоторые части слов.) Я с ума с ней сойду!.. Вы зна…те, что она творит!.. Она сейчас мне со…рвала урок… Села там, как проститутка, сза…ди…
- Ты на себя посмотри, фанера перелетная!.. – задрожала от внутренней ярости Гуля, повернувшись в полуоборот к Голышевой, с каждым словом усиливая громкость и силу голоса
- Как ты смеешь, свинь…я, на меня?!..
- Бородавку срежь, а то она у тебя лопнет! Парашей изойдешь!.. (У Голышевой на верхней губе была бородавка, которая набухала и наливалась кровью, когда ее обладательница впадала в гнев.)
- Чо!?..
- В очо, через плечо!.. – еще более вызверилась Гуля, и Петрович поневоле оцепенел от холодного огня, которым горели ее глаза.
Но тут в кабинет вошла Сирина Борисовна, привлеченная, видимо, шумом, доносившимся сквозь открытую дверь. Не говоря ни слова, она взяла за руку Гулю и стала выводить ее вон. Удивительно: та, как кукла, не имеющая своей воли, послушно отправилась за ней, но, пройдя мимо застывшей с полуоткрытым ртом Голышевой, обернулась на пороге и шипящим змеиным голосом выдавила:
- Сучка засраная!..
Однако словно неумолимая сила повлекла ее дальше, она исчезла в проеме, и вскоре из коридора донесся звук захлопнутой двери – Сирина завела ее в свой кабинет и закрылась с ней. Там опять начался сеанс «тайной психотерапии», о которых по школе ходили только слухи, ибо никто не знал о содержании «бесед» Сирины с Гулей.
А здесь Петровичу еще пришлось поневоле слушать жалобы Голышевой, созерцать слезы на глазах у Ариши, пока та не успокоилась окончательно (она всегда начинала успокаиваться, как только Гуля оказывалась у Сирины), и с нею можно было все окончательно обговорить по предстоящему педклубу.
* * *
Накануне первого его заседания по просьбе Петровича Василий лично разнес каждому учителю школы маленькое, распечатанное на принтере приглашение. Но даже после этого пришли не все, хотя круг кресел, составленных в актовом зале специально к этому «мероприятию», постепенно заполнился учителями. Возле этого круга, который должен был символизировать демократичность клуба в стиле «круглого стола короля Артура», недалеко сцены стояла притащенная Василием вместе с Петровичем переносная доска с написанным на ней названием первого заседания: «Главные ценности учителя» (Ариша все-таки добилась более «серьезного» названия).
Клуб открыла сама Арина Тихоновна, сказав о его целях – «неформальное учительское объединение для личностного и профессионального роста». Потом Василий спел специально сочиненную им по этому случаю песню, где ключевой фразой в виде рефрена звучали слова: «Учителя, вы – боль моя!..» Затем слово было предоставлено Максиму Петровичу.
Петрович давно так не волновался, как в этот раз. Он чувствовал себя первоклассником, которому первого сентября поручили рассказать стихотворение на линейке, и предыдущую ночь почти не спал, обдумывая, как и что он скажет своим коллегам-учителям. И во сне ему снился кошмар на эту тему: будто он, выступая на трибуне 25-го съезда КПСС (почему-то именно 25-го – он это хорошо запомнил, хотя когда этот съезд проходил, Петрович был еще мальчиком), он куда-то засунул свою папку с докладом – засунул и никак не может найти…. А его уже объявили, а его уже ждут….
Ночью же, кстати, пришло и своеобразное «озарение», как не превратить в скучную лекцию его речь о «главных учительских ценностях».
Он начал с того, что, раздав каждому листочек, попросил всех написать в нижней его части все то, что занимает каждого, все, чему приходится уделять достаточно много времени и что представляет собой определенную ценность. Затем попросил народ озвучить написанное.
Тут упоминались: любовь, дети, семья, родина, земля, вера, уважение, пропитание, безопасность, природа, мир, жизнь, работа, секс (предложила Юленька – она словно бравировала перед всеми своей «раскрепощенностью»), спокойствие, хобби, отдых, здоровье, призвание….
Петрович предложил провести над всеми написанными ценностями черту, написать на ней слово «жизнь» и перенести вверх, за эту «черту» те ценности, ради которых тот, кто их написал, может пожертвовать жизнью.
- Друзья мои, вы понимаете, к чему я клоню?.. – Петрович спросил мягко, но внушительно. - То, что вы перенесли вверх – это и есть ваши так называемые духовные ценности (он выделил голосом) - то есть главные ценности, ради которых вы способны пожертвовать жизнью. Они потому и называются «духовными», потому что вы готовы их утверждать ценою собственной жизни. Жизнь - это как бы пограничная ценность, которая отделяет духовное от недуховного - не обязательно материального. То есть, переходя в область духа, как категории вневременной и бесконечной, эти ценности теряют непосредственную связь с ограниченной по времени человеческой жизнью и стремятся к вечности…
Последнюю фразу Петрович договаривал, начиная морщиться. Он почувствовал, что его начинает «нести». Такое бывало с ним тогда, когда он испытывал вдохновение – он вдруг начинал говорить такими фразами, которые приводили в изумление его самого, если бывали им запомнены или записаны кем-то…
Затем каждый по кругу называл написанное и в результате на доске, которую по ходу высказываний заполнял Петрович, оказались выписанными следующие слова: дети, семья, Родина (Отечество), любовь, друзья, вера (Бог), душа, призвание….
Секс, на котором продолжала настаивать Юленька, был «мягко» включен Петровичем в понятие «любовь».
И в результате оставшиеся понятия были объединены в три «главные» ценности, представленные Петровичем в виде своеобразного графика, где по вертикальной оси была отложена "Вера", по горизонтальной - "Отечество", а "Любовь" оказалась между ними как некая функция:
Вера
Любовь
Отечество
- Друзья мои!., – вновь вдохновенно начал свой комментарий Петрович, - а ведь это же и есть наша главная «троица» ценностей, «троица» учительских, да и всероссийских ценностей, как бы триединая идея: Вера – Отечество – Любовь (сокращенно, по первым буквам – «ВОЛ» - Петрович выделил это и мелом и голосом). Это три базовые ценности, которые, я думаю, в идеале должен разделять каждый учитель, каждый ученик, да и каждый гражданин России. Согласитесь, коллеги, это же очень важно – иметь ясные ориентиры в том, с какими ценностями выходить к детям, ставя перед собой задачу их воспитания. Попросту говоря, иметь возможность сказать в какой-то задушевной беседе: «Знаете, ребята, для каждого из нас на свете есть три самые главные вещи: твоя Вера, твое Отечество и твоя Любовь…». И, если вы сами безусловно верите в это, - ваши дети вам поверят, вы сумеете донести до них эти ценности. Но я недаром упомянул: «если вы верите сами…». Бесполезно и где-то даже безнравственно внушать детям то, во что ты не веришь сам. Вспомните закат социализма, когда с учительских кафедр и трибун людям и детям внушались уже во многом мертвые идеи; идеи, в которые мало кто верил. К чему это привело, мы хорошо помним: воспитательная система, построенная на таких - мертвых ценностях, то есть тех ценностях, которые мало кто ценил, - разрушилась как карточный домик…
Максим Петрович говорил вдохновенно, как в лучшие времена своей молодости, когда и в школе, и армии, и в институте считался весьма неплохим оратором. Он стоял в косом свете осеннего солнца, которое блестящим световым пологом вытягивалось наискосок от двух незанавешенных окон актового зала. Ходя в центре круга и активно жестикулируя руками, он, то полностью оказывался в световом луче и тогда светлый костюм, в который он был одет, вспыхивал песочными блестками, то оказывался словно «разрезанный» пополам на светлую и темную половины…
- Во-первых, давайте разберемся во внутренних связях наших трех главных ценностей. Как относятся друг ко другу Вера, Отечество и Любовь? Вера – это вертикальная ценность. Она связывает человека с небом, с Богом, вносит в его душу чувство святости, дает ему надежду на преодоление смерти, на вечную жизнь. Она как бы отрывает человека от земли, поднимает его над животным существованием, иерархически организует весь духовный склад человека. Отечество – горизонтальная ценность. Она не дает человеку забыть о своем земном призвании. Она как бы напоминает ему: «Ты все-таки не Ангел, сфера обитания которого небо, ты – человек, живущий на земле, а значит, у тебя есть долг перед твоей земной Родиной, твоим земным Отечеством». Эта ценность препятствует развитию духовной самозамкнутости и выводит человека на путь любви к ближним, которыми и являются его, то есть наши, соотечественники, реализует призвание в том или ином служении. Эти две ценности – Вера (Бог) и Отечество (Родина) – выражают изначальную, задуманную Творцом, двойственность человека. Он является сыном Бога-Отца, от Которого получил бессмертную душу, и Матери-Земли, подарившей ему плоть. Эта вертикально-горизонтальная заданность ценностей соответствует двум заповедям Иисуса Христа, из которых первая – «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим» - соответствует Вере, вторая – «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» - применима к Отечеству, где и находятся твои ближние…
Максим Петрович позволил себе сделать паузу и коротко взглянул на Василия. Видимо, вдохновенное выражение лица последнего, вдохновило и его на продолжение…
- Итак, жизнь человека является синтезом, подчеркиваю, коллеги, – синтезом - служения двум высшим ценностям – Богу и Родине, так что служение Богу является одновременно службой своему Отечеству и, соответственно, наоборот: служа своему Отечеству, ты тем самым служишь Богу. Но у нас еще осталась третья ценность – Любовь… (При этих словах Юленька оживилась и слегка выгнула спинку. Но по мере дальнейших пояснений Петровича постепенно «сникала», пока не вернулась в первоначальное положение.) Ее мы назовем интегральной ценностью и поместим как график некоей функции, определяемой двумя «осями координат» - Верой и Отечеством. Теперь попробуем прояснить эту математическую аналогию. Любовь как интегральная ценность связывает в единое гармоническое целое Веру и Отечество, не давая им гипертрофироваться и нарушить эту гармонию. Если бы Любовь не связывала эти две ценности, каждая из них, стремясь к бесконечности, вела бы к трагическим, а порою и ужасающим последствиям…
Петрович опять на секунду замер, оглядывая присутствующих учителей, как бы ожидая возражений, но таковых не последовало…
- Впрочем, частицу «бы» можно отбросить. История это доказала на практике. Возьмем вертикаль Веры. Вера, не смягченная Любовью, ведет к фанатизму. Крестовые походы и горящие костры Средневековья, современные теракты так называемых шахидов-смертников – вот реальная практика голой Веры, Веры, не признающей никаких ценностей, кроме ее самой. (Иногда, правда, опирающейся на Отечество, но напрочь забывшей о какой бы то ни было Любви к окружающим людям, - пояснил он скороговоркой.) Да и история России – кровавая колесница Веры, забывшей о Любви. Самосожжения староверов, преследования иноверцев, а в недавнем прошлом – роковая «вера» коммунистов в избранность пролетариата, во имя которого можно уничтожать другие классы... Теперь возьмем горизонталь Отечества. К чему ведет превозношение своего Отечества, я думаю, вы уже догадались. Разрастающаяся в бесконечность горизонталь Отечества, не сдерживаемая Любовью к другим народам, к человечеству в целом, ведет к тем или иным формам национализма и фашизма. История Германии это показала наглядно. Именно Любовь здесь выступает сдерживающим фактором. Любовь как высшее проявление гуманизма, во имя сохранения человеческого в человеке выступающая против всех видов гипертрофированного патриотизма. Иначе люди превращаются в волков, ради сохранения своего логова или расширения жизненной территории рвущим другим людям глотки…. Итак, Любовь выступает высшей интегральной ценностью среди трех главных ценностей, той ценностью, в которой воплощены лучшие духовно-нравственные качества россиян: жертвенность и сострадание, доверчивость и открытость, юмор и оптимизм…
Петровича действительно уже несло. Он говорил красиво и вдохновенно, но все-таки слишком долго. Внимательно его слушали только несколько человек в кругу. Особенно Василий и Галина. Василий грыз при этом ноготь и смотрел не столько на Петровича, сколько сквозь него, словно уже видел применение его слов, его «ВОЛ»-а в реальной жизни…
- …Но как эти ценности адекватно донести детям? Представьте: Вы увлеченно говорите детям о Вере, Отечестве, Любви, вещаете о необходимости воспитания в себе этих ценностей и неожиданно получаете встречный вопрос: «А зачем?.. Зачем мне это нужно?» Коллеги, как бы вы ответили на это?..
Вопрос вроде был адресован сидящим в кругу учителям и по форме не был риторическим, но Петрович не ждал никаких ответов, поэтому как бывает в подобных случаях, повис в воздухе без ответа.
- Конечно, можно оставить без внимания этот вопрос, если он был задан с превышением некоего критического уровня цинизма, того уровня, после которого бесполезно что-либо объяснять. Но если ребенок действительно хочет разобраться и не прочь привнести эти ценности в свою душу, но не понимает, что это ему даст, не видит их личностной значимости, тогда уходить от ответа нельзя. Тогда с помощью какой категории можно актуализировать рассмотренные нами ценности? Как вы думаете, коллеги?..
Петрович задавал вопросы и, не ожидая ответов, сам же на них отвечал, не замечая легкой несуразности своей ораторской манеры…
- Я думаю, призвание – видите, оно есть среди определенных вами духовных ценностей (Максим Петрович ткнул пальцем в доску) - и есть та категория, которая может придать личностную значимость сознательному усвоению ценностей Веры, Отечества и Любви. В самом деле, что такое призвание? Это способ твоей самореализации в этом мире. Это ответ на вопрос: «Зачем ты есть в этом мире и что ты должен в нем сделать?» А чтобы правильно определить свое призвание, нужно в первую очередь определиться по отношению к трем главным ценностям: Вере, Отечеству и Любви. Каждый человек в зависимости от своей духовной структуры усваивает эти ценности далеко в не равной степени. Кому-то ближе Вера, и он почти полностью уходит в нее, кто-то наиболее личностно и значимо воспринимает Отечество и служит ему, а кому-то наиболее близка Любовь. Учитывая погрешность всякого схематизма, можно всех людей разделить на три категории: людей Веры (наиболее ярко – священники, монахи), людей Отечества (военные, политики) и людей Любви (любящие жены и матери, к примеру). Коллеги, к какой категории Вы бы отнесли себя?..
Вопрос вызвал легкое оживление в зале, но поскольку Петрович и здесь не ждал ответов, все только переглянулись друг с другом…
- А профессию учителя?.. Да, учителю и Вера нужна, и Отечеству служит, да и без Любви-то как?.. Но вернемся к детям. Мы можем предложить ученику самоопределиться в трех важнейших ценностях. Согласитесь, что вся профориентационная работа уже вторична по отношению к этому главному самоопределению. «В какой области лежит твое призвание? – учитель спрашивает у ученика. - Если твое призвание связано с Верой, если ты чувствуешь, что это для тебя главное, значит, твоя профессия будет связана с духовными потребностями общества, с обучением и воспитанием людей. Если ты ощущаешь в душе горячую Любовь к своей Отчизне и горишь желанием ей послужить, значит, твое призвание лежит в области ценности Отечество. Думай, как ты хочешь служить, - как военный, политик, чиновник?.. Ну, а если ты чувствуешь, что твое призвание – Любовь, ты готов дарить ее и изливать с избытком из кажущегося неиссякаемым источника, - определяйся точнее, где будет изливаться твоя Любовь – в семье ли, или в профессии, требующей полной самоотдачи. Учитель, врач, к примеру – как две самые благородные профессии…»
В это время Ариша, намеренно пересекшись с Петровичем глазами, показала ему пальцами на часы: мол, закругляйся…. Но тот был так увлечен, что, похоже, не понял этого знака…
- После такого теоретического отступления давайте посмотрим, как адекватно реализовать самоопределение ребят в области трех важнейших ценностей на практике…
Петрович даже не обратил внимание на то, что по залу после этих его слов прошелестел вздох нетерпения…
- Каждый человек не может в равной степени разделять три эти ценности, у каждого есть ценность, которая ему присуща в наибольшей степени. Главная ценность внутри Веры – это Бог. Есть люди Веры, у которых в душе она занимает наибольшее место. Это люди, видящие смысл своей жизни в служении Богу. Наиболее яркий пример – монахи, полностью посвящающие себя и свою жизнь служению Богу. Это не значит, что у людей этого типа нет двух других ценностей, просто в ситуации выбора они отдадут свое предпочтение Богу, то есть ради своей Веры они могут пренебречь своим Отечеством и своей Любовью. Главной ценностью к категории Отечество является служение. Для людей Отечества главное – это служение своей Родине в том или ином призвании. Еще одной ценностью для этих людей является верность. Они верны своей Родине и никогда не бросят его, как бы трудно им там не жилось. Они будут делать все, чтобы помочь своему Отечеству преодолеть все трудности, и если нужно, могут пожертвовать ради него своей жизнью. В категории Любовь главной ценностью естественно является человек или люди, которых ты любишь. Для людей Любви не так важна Вера, в крайнем случае, можно пренебречь и Отечеством, а вот любимый человек – это самое важное, что есть в их жизни. Ради него люди Любви готовы на все, в том числе на самопожертвование…
Петрович, кажется, входил уже в неподдельный раж, размахивая руками и вдохновенно блестя глазами…
- Итак, целеполагание заключается в том, чтобы каждый задумался и попытался определить свою главную ценность. Какой преобладающей ценности он человек – Веры, Отечества или Любви? Это очень важно в плане самопознания. Главная ценность – это основа твоей души, это то вокруг чего должно быть выстроено твое призвание, воплощенное в той или иной профессии. Так через категорию призвания - у нас оно тоже было, помните, в нашем списке ценностей? (Петрович забыл, что он уже говорил об этом.) - учитель помогает ученику ощутить личностную значимость трех главных ценностей – Веры, Отечества, Любви и…
- Да, хватит уже, Петрович, пургу нести! – неожиданно и резко прервала его Голышева, потерявшая всякое терпение. – Сказали бы мне за…ранее, что придется лекции твои тут слушать – сроду бы не пришла.
Люди вокруг несколько смущенно заулыбались – хоть и грубовато, но та выразила в целом общее настроение.
- Нет, Петрович, ты вот все это хорошо говорил, - после небольшой неловкой паузы включилась Острожная, учитель физики. - Но ты думаешь нам, теткам, есть дело до всех этих высоких материй – веры, отечества….. Чего ты там еще говорил?.. (Ей подсказали.) А любви!.. Во – любви нам как раз и не хватает с жизнью нашей собачьей. Когда у меня шесть уроков только что закончилось, да пять стопок тетрадей непроверенных, да потом оценки в этот сраный электронный журнал выставить, да подворный обход, да планы еще сдать Котику…. А ты тут о любви нам!.. Нам о любви.., етишкин-то кот, туды твою за ногу! - и подумать некогда!..
Она засмеялась, и на этот раз рассмеялись почти все в кругу. Маева опять взяла такую высокую планку в смехе, что у Петровича зазвенело в левом ухе.
- Ты бы о любви лекцию там, в высших сферах, прочел…. Чтобы они нас больше любили, - добродушно продолжила Острожная. Несмотря на уже пенсионный возраст, она была достаточно энергична и подтянута и отличалась языком, не избегающим «сильных выражений». - А то те, кто спускает нам все эти дурацкие задания, срезы, планы и АИСы, сидят в кабинетах, чаек попивают и получают так, что им и на задницу и на передницу хватает…. И на любовь!.. А мы тут как проститутки по вызову – сделайте то, сделайте это!.. – вот она наша любовь какая, учительская!..
Острожная вызвала еще одну волну смеха, после которой Ариша попыталась, было, навести порядок и взять бразды правления в свои руки, но настроить людей на что-либо серьезное уже было невозможно…
Петрович тяжело переживал по поводу «провала» первого заседания педагогического клуба. Вернувшись вместе с Василием из актового зала в свой кабинет, он ходил между рядами, вздыхал, ерошил себе бороду и разметанные по углам лица брови.
- Да, успокойся, Макс…. Ты, что думал – что все станут тебя на руках качать?.. Людей тоже понять можно – все так зажаты и раздавлены, что им не до высоких материй… Кстати, по поводу оных – твой ВОЛ меня лично вполне даже впечатлил… Я, знаешь, что подумал: ну чем это не национальная идея?.. А то ее все ищут-ищут, а найти не могут. Да – Вера, Отечество, Любовь – как главные ценности русской…. Нет, точнее – российской национальной идеи, новой идеологии России…
Василий оживился и сам стал прохаживаться вдоль доски, в то время как Петрович наоборот перестал ходить и присел за первую парту.
- У меня даже, знаешь, мысли рождались дальше… Я и слоган придумал – «Святая Россия-Матушка»!.. Как тебе?.. Смотри: Вера соотносится со словом «святая», Отечество – это Россия, ну а Любовь – со словом «Матушка»… И картинка: вол, ну это же бык – да?.. Так вот, вол вытаскивает огромный воз, в контурах которого угадываются географические очертания России. И подпись: «Так вытащит ли «ВОЛ» Россию?» …
Василий вдруг хмыкнул и лукаво заулыбался:
- А Острожная хорошо по поводу проституток…. У меня даже мысль родилась – сочинить что-нибудь типа поэмы, ну, или скетча какого-то об учителях как проститутках. Прикольно – да?..
Петрович слегка улыбался тоже – утешился немного.
(продолжение следует... здесь)
начало романа - здесь