В конце девятнадцатого века имя Иннокентия Сибирякова было известно практически каждому жителю Петербурга и многих других городов России. Сегодня же оно практически забыто: не упоминается в школьных учебниках истории, а некоторые исследователи даже говорят, что был он вовсе не Сибиряков, а Серебряков.
Жизнь успешного золотопромышленника, предпринимателя, мецената, благотворителя и прославленного в лике святых Иннокентия Сибирякова - удивительный и незаслуженно забытый многими современниками эпизод недавней истории России.
Родился он в Иркутске в 1860 году. Родители были весьма состоятельными людьми и с младенчества прививали детям, коих было шестеро, любовь и уважение к христианским традициям. Сами занимались торговлей и благотворительностью.
Михаил Сибиряков, отец Иннокентия, положил начало семейному делу - золотому промыслу. Он занимался исследованиями речных бассейнов и стал первооткрывателем золотых залежей возле реки Лены. Ленский золотоносный район - промышленная территория, которая и сегодня является одним из важнейших пунктов золотодобычи России.
Иннокентий, в юношеском возрасте оставшийся без родителей, унаследовал огромное состояние и работающие предприятия. Образование получил в родном городе Иркутске. Решил продолжить дело отца: сначала учился в технической гимназии, а потом поступил в промышленное училище.
Но жизнь в провинции не удовлетворяла запросов пытливого ума юноши, и он решился на переезд в столицу.
Петербург оказал огромное влияние на мировоззрение Иннокентия. Ему были чужды настроения молодых людей, на удивление быстро забывающих устои и веру своих родителей и всячески впитывающих светские традиции. Многочисленные друзья, пользуясь душевной добротой и безотказностью, воспринимали его как “денежный мешок”, регулярно выпрашивая деньги на различные нужды и забавы.
Благотворительностью “в промышленных масштабах” Сибиряков начал заниматься будучи петербургским студентом. Можно сказать, представился случай.
Дело в том, что гимназия Бычкова, в которую поступил будущий меценат, оказалась в затруднительном финансовом положении. Чтобы помочь Сибиряков выкупил здание, в котором она располагалась и на свои деньги начал активную перестройку, значительно расширив площадь, построив новые классы и аудитории.
Являясь владельцем помещения на протяжении двух следующих десятилетий, он регулярно оказывал финансовую поддержку своей альма-матер.
Во время обучения в гимназии, у Сибирякова появился интерес к изучению общественных наук. Он много читал, любил художественную литературу, изучал музыку.
Любовь к литературе проявилась в том, что Сибиряков профинансировал открытие библиотеки, спонсировал издание журналов, поддерживал дружеские отношения с многими известными писателями того времени, в частности Тургеневым.
Сибирякова не зря называли “другом науки и литературы”. Ведь наука благодаря его поддержке получила мощный толчок к развитию. Он поддерживал не только учебные заведения, больницы, церкви и монастыри, но и частных лиц. Среди его личных стипендиатов были как дети литераторов, так и неимущие студенты.
Не забывал и о родном крае. Многие жители Сибири переехали на обучение в Петербург именно благодаря Сибирякову: он строил бараки, переселенческие пункты, поддерживал новоприбывших. А тех, кто остался, обеспечивал работой, спонсировал исследование сибирских земель на предмет обнаружения залежей полезных ископаемых, строил школы, библиотеки, музеи.
Золотопромышленные предприятия, принадлежащие Сибирякову, продолжали приносить колоссальные прибыли. Деньги не надолго оседали в карманах мецената: он спонсировал десятки учебных заведений как Петербурга, куда переехал учиться, так и родного края - Сибири. Известно и о благотворительной деятельности мецената в европейских странах, культура и устои которых, однако, его вовсе не впечатлили и показались весьма чуждыми.
Десятки миллионов дореволюционных рублей (точной суммы не сосчитать) были пожертвованы на строительство и нужды храмов и монастырей. В частности, на средства Сибирякова построили Воскресенский скит Валаамского монастыря, Казанскую церковь в Иркутске и многочисленные другие религиозные сооружения, которые открыты и сегодня.
Благотворительность Сибирякова, тем не менее, носила преимущественно частный характер. Если исторические сводки еще могут подтвердить то, что, к примеру, Богоявленский монастырь в Угличе получил от мецената 147 тысяч рублей, то как подсчитать те огромные средства, которые он регулярно выделял на нужды обычных граждан - страждущих, сирот, путешественников, странников?
Ученые получали финансирование своих научных трудов, девушки - приданное, студенты - стипендии, священнослужители и игумены монастырей - пожертвования “на храм”. Миллионы рублей раздавались ежегодно как организациям, так и обычным гражданам без каких-либо условий и требований.
В его дом каждый день приходили несколько сотен страждущих. В отдельные дни очередь выстраивалась от Гороховой улицы до Гостиного двора. Помогал всем! Раздаваемые средства возвращались с еще большей прибылью: золотой промысел в то время был сверхприбыльным делом.
Казалось бы, суждено было Сибирякову прожить долгую, беззаботную, счастливую и общественно полезную жизнь. Но завистники возвели на него клевету. Молва о чудаковатом благотворителе дошла до императора Александра Третьего и стала причиной длительных и унизительных процедур. Целью их было установить адекватность мецената, дескать не может человек так бездумно распоряжаться своим богатством.
Кроме того, императору донесли (как потом оказалось, вполне беспочвенно), что данные средства могут быть использованы на финансирование деятельности лиц, которые представляют опасность для государства.
Процедура психиатрического освидетельствования, на которой Сибиряков подвергся допросам и провокациям, постановила: никаких нарушений психического характера не замечено, распоряжаться своими средствами по своей же воле - может!
В конце девятнадцатого века Иннокентий Сибиряков обладал капиталом в несколько миллиардов рублей (в пересчете на современные деньги) и считался одним из самых влиятельных людей Петербурга.
Пребывая в расцвете сил, будучи молодым человеком в возрасте сорока лет, проживая в богатстве и комфорте, он решился на невероятный поступок - принял решение пожертвовать на благотворительность все деньги, а самому отправиться в монастырь.
Это не стало удивлением для тех, кто лично знал благотворителя.
“Вот я — миллионер, - говорил Сибиряков. - Но счастлив ли я? Нет. Все мое богатство в сравнении с тем, чего жаждет душа моя, есть ничто, пыль, прах…”
Отправившись на Афон, он принял активное участие в строительстве Собора Андрея Первозванного - центра русского православия на Святой горе.
После ухода из мира Иннокентий Сибиряков был пострижен в монахи с именем Иоанн в честь Пророка Иоанна Крестителя, а потом и в великую схиму, еще раз сменив имя, в этот раз в честь Иннокентия Иркутского.
Уход от земных благ и уединение в монашеской келии не привело к полному отречению от мира. Говорят, после его прибытия на Афон Святая гора пополнилась не только православными верующими, но и зеваками, которые желали “поглазеть” на миллионера-чудака, раздавшего свое состояние и ставшего монахом.
Умер Иннокентий Сибиряков в 1901 году, успев побыть черноризцем всего несколько лет. Обострилась и привела к летальному исходу чахотка.
О смерти монаха, а в недавнем прошлом одного из влиятельнейших благотворителей, жители Петербурга узнали из небольшой газетной заметки, которая никакого оживления в городе не произвела.
“Нет пророка в своем отечестве” - эта фраза как никак лучше описывает удивительную самоотверженную жизнь Иннокентия Сибирякова.
Период середины XIX – начало XX века ознаменовался появлением большого количества меценатов и благотворителей, положивших свою жизнь на развитие русской культуры, просвещение народа, сохранение и преумножение памятников истории, таких как Павел Третьяков, Савва Мамонтов, Савва Морозов, Алексей Бахрушин, княгиня Мария Тенишева и другие.
Но это уже другая история…