В истории противостояния Третьего Рейха и Советского Союза есть один феномен, к которому нередко обращаются, однако на наш взгляд понимают все же не так, как это следует понимать, но обо всем по порядку.
Как известно, в 1914 году еще Второй Рейх пытался сокрушить всех своих противников в Европе: прежде всего Францию, а потом и Российскую империю. Дивизии передвигались по разработанному генералом Шлиффеном одноименному плану, однако не было тогда в армиях мира настоящего молниеносного оружия, которым стали танки. К тому же, русские части, несмотря на то, что основной театр боевых действий перенесли на Австро-венгерскую границу, о чем сейчас забывают, в Восточной Пруссии организовали наступление. Война в итоге перерастала в позиционный конфликт, и лишь танки, позволили Союзникам проводить необходимые точеные удары, для того чтобы добивать Второй Рейх.
Именно поэтому, уже в эпоху Третьего Рейха было колоссальное движение по созданию танкового парка. Но вот только решили немцы не создавать тяжелых и полутяжелых танков, а ограничиться легкими и средними, чтобы сокрушать врага быстро и без особых проблем. И вот когда началась война с Советским Союзом немцы осознали какую ошибку совершили, ибо не было у них танков, чтобы на ровнях сражаться с советскими машинами. И вот создается особенная атмосфера, в которой немецкие генералы, вроде Германа Гота, Франца Гальдера, Эрхарда Рауса, Гейнца Гудерина писали свои мемуары.
Есть два полюса, между которыми колыхалась оценка советских танков, это Франц Гальдер и Гейнц Гудериан. Первый достаточно скептически относился к советским машинам, несмотря на все их качества, а вот второй в своих мемуарах всячески превозносил советскую технику начального периода войны. Командующий 6-й танковой дивизии вермахта Эрхард Раус сокрушался на счет того, что у Советского Союза есть Т-34 и КВ-1, такие мощные танки, а у него почти вся дивизия состоит из чешских легких машин. Но, в этот же момент, Раус рассказывает о том, какие ошибки совершает его соперник, прежде всего медлит, не может верно организовать танковые удары, и так далее.
Более мягко говорит Герман Гот, но вот мемуары Гудериана это ярчайший пример любви к советским машинам, но любви особенной. И кто бы, чтобы не говорил, когда немецкий генерал, командующий не танковой дивизией, а армией, пишет что вражеские машины полностью обходят их, а после своей отставки продвигает идеи создания аналога Т-34, как это не назвать любовью? Вот только есть одна проблема, про мощнейшие советские танки немецкие генералы вспоминали лишь тогда, когда испытывали колоссальные трудности.
Так, в мемуарах Эрхарда Рауса несколько страниц посвящено всего одной битве с советским танком КВ-1. Вот только почему-то немецкий генерал ничего не писал о том, что битва эта произошла когда советские части вокруг были разбиты, а он не решался продолжать наступление и просто напросто окружить советскую машину.
Также и Гудериан, который ссылается то на злой холод русской зимы, то на слишком мощные русские танки, но он, в общем-то не виноват. Немецкие генералы любили советские мощные танки, ибо это был такой аргумент для оправдания собственных неудач в отчетах. Но, как писал Франц Гальдер при всякой тяжелой встрече с советскими танками, немцы удачно применяли свои тяжелые и зенитные орудия.