Еще одна непростая и печальная история из моего прошлого в роли психолога в детском саду. Имена героев, естественно, изменены.
Пятилетний Коля пришел к нам в возрасте пяти лет из ортопедического садика Причина – дисплазия тазобедренного сустава.
Дефект вылечен, ребенок отлично ходит, бегает, прыгает. Вот и перевели его к нам, в обычный садик.
Ребенок зашел в группу, сел на большую мягкую игрушку и так и просидел весь день, не общаясь ни с кем из группы. При попытках детей начать с ним говорить съеживается и отворачивается. В групповых занятиях не участвует. Молчит. Оживляется только при приходе мамы – бежит к ней, улыбается, болтает. Судя по болтовне с мамой, речь беглая, правильная, возрасту соответствует.
Со мной Коля тоже не пошел на контакт, но я и не ожидала открытости от ребенка. Убедила его поучаствовать в нескольких тестах – подбор цветов (важен порядок, в котором ребенок подает цвета). Нарисовать животное. Результаты однозначно показывают, что ребенок затравлен, испуган, чувствует себя беззащитным и одиноким. Учитывая, что его никто из детей не обижал и воспитатели относились очень мягко и с пониманием, ситуация очень нехорошая.
Естественно, я пригласила маму Коли, Лену. Мы поговорили.
Во-первых, о проблеме она знает. Обращалась к психологу, заподозрили даже аутизм. Не подтвердилось. Ребенок физически здоров.
А вот поведение очень сильно напоминает поведение ребенка с аутизмом 4 типа по классификации Никольской.
Причина выяснилась из разговора. За всю свою жизнь ребенок общался менее чем с тремя десятками людей. Это мама, бабушка, врачи из поликлиники, дети из садовской группы ортопедического садика и воспитатели той же группы. Все! Пять лет жизни! Пять лет жизни маленького затворника, который провел их в ограниченном кругу «своих» людей, и вдруг оказался в огромной толпе чужаков-незнакомцев. Ничего удивительного, что Коля просто испугался и отказался общаться вообще с кем бы то ни было в группе.
Удивительно, что ребенок вообще попал в такую ситуацию. Как так получилось?
А получилось так, что муж Лены, отец Коли, бросил Лену с ребенком за то, что она «родила дефектного выродка» (дословная цитата). И Лена, молодая, красивая женщина, полностью замкнулась в своей обиде.
Она спрятала своего больного ребенка от внешнего мира, не говорила о нем со знакомыми и родственниками, не гуляла с ним, не ходила в гости, не брала с собой в магазин. В садик отдала в основном потому, что нужно было выходить на работу.
Вот Коля и не получил вовремя опыта общения с незнакомыми людьми, опыта знакомства, налаживания отношений.
Что делать? Очевидно – адаптировать ребенка, пока возраст позволяет и есть еще возможность исправить. Водить его по улице, брать в магазины. Давать простенькие поручения – протянуть продавцу купюры или взять у продавца и передать маме батон хлеба. Для начала – молча, такое взаимодействие, не требующее настоящего контакта с человеком.
Лена нашла больше десятка причин, по которым она не может этого делать. Причин, по большей части, неубедительных, откровенно надуманных. По сути, она просто показала мне острое нежелание изменять ситуацию.
Осторожно копнув глубже, я вывела ее на более откровенный разговор.
Лена все еще очень болезненно переживает предательство мужа. Все еще любит его, все еще страдает от того, что он взял и ушел. И в Коле, сильно похожем на отца. Она нашла замену общению с мужем. Весь нерастраченный на друзей и знакомых потенциал детской нежности и жажды общения достается Лене. Любой новый человек в жизни Коли – конкурент для Лены на Колино внимание. Не будь у Лены необходимость работать, она бы забрала ребенка из садика и круглосуточно находилась бы с ним вдвоем, без посторонних.
И, совершенно понятно, что, если она даст ребенку возможность адаптироваться и начать заводить новых друзей, у нее появится много, очень много конкурентов. А этого она категорически не хочет.
Он сдает ребенка в садик «на хранение», чтобы дойти до работы и отработать свой рабочий день. Потом возвращается, забирает истосковавшегося Колю и получает свою порцию внимания и любви. Она не видит смысла и не испытывает желания менять ситуацию. Того, что Коле очень-очень плохо в группе среди незнакомых чужих детей она не понимает.
P.S. Колю мы частично адаптировали сами. Ненавязчиво вовлекали его во взаимодействие, не требующее разговоров. Он начал вместе с группой выполнять задания – рисовать, лепить. Его много хвалили и подбадривали, он постепенно втянулся. Начал ходить на зарядку вместе с остальными детьми. Иногда, под настроение, принимал участие в играх, не требующих общения – мячик, «классики» и т.д. Друзей не завел, говорил редко и только в случае необходимости (но хотя бы начал говорить не только с мамой!), по большей части сидел на своей любимой игрушке и играл один. Это, конечно, лучше, чем его исходное затравленное состояние. Но я не представляю, как этот ребенок будет выживать во взрослой жизни.
Уважаемые читатели и подписчики.
На данном канале будут выкладываться только анонсы новых статей.
Статьи будут размещаться на новом канале.