В этой статье хочу рассказать про случай, когда мне было 11 лет.
Я до сих пор помню дату - это было 8 декабря 1994. Я была в школе на вечернем кружке, меня должен был встречать папа на остановке (он всегда меня там ждал после занятий). Но именно в этот день у меня было какое-то предчувствие чего-то нехорошего, и я позвонила домой, чтобы сказать, что меня надо встретить возле школы. Трубку взял брат, папы не было дома. Мама в это время была в Санкт-Петербурге на курсах по переобучению ( в прошлой статье я писала что она была врач, зав.отделением переливания крови). Я немного постояла возле школы и пошла в сторону остановки. Маршрут до трамвайной остановки был метров 500 прямо, нужно было пересечь пешеходную аллею, перейти до неё дорогу по пешеходному переходу и после неё, потом пройти мимо Дома Культуры, за ним была остановка. Пешеходные переходы маленькие, не регулируемые, они до сих пор без светофоров. И вот шла я, дошла до первого пешеходного перехода, посмотрела по сторонам, никого не было, но до конца его я так и не дошла…
Оказалась я под колесом автомобиля, кричала, чтобы он с меня уехал, не могла вылезти. Всё помню, очень чётко, до сих пор не понимаю, как с такими травмами в сознании была. Машина чуть сдвинулась, и меня вытащили испод неё, в неё же меня себе на руки положил мужчина. Машина была УАЗ буханка. Сразу сказала фамилию, адрес и телефон и что мама врач и она в Санкт - Петербурге, а папа ждет на остановке, сознание боялась потерять. Болела очень спина и нога. Первой мыслью было не сломать позвоночник, пошевелила пальцами ног, значит, не сломала. Вот что значит быть дочерью медика, сама пыталась сообразить какие повреждения.
Привезли меня в пункт скорой помощи, она в квартале от места, где на меня наехали. В машине скорой опять же адрес , телефон, и что мама врач. Помню, как на мне разрезали водолазку в скорой, и как я думала будут ругать меня родители, пуховик то тоже был весь порван( времена тяжелые были и одежду купить новую было нереально). Потом я уже потеряла сознание.
Очнулась в реанимации, вся в трубках, под куполом, левая нога в какой-то железяке, дышать тяжело. Сколько дней я так лежала не знаю. Помню только, как пришла в палату мама, глаза зареванные, так я поняла, что состояние у меня тяжелое. Мама прилетела из Питера на самолете, в 90-е годы летать на самолете было роскошью, она заняла деньги на билет, по тем временам это была её зарплата за полгода. Через 2 недели состояние моё стабилизировалось. Купол, который был сверху, подавали кислород, убрали. У меня было пробито легкое одним из 7ми сломанных ребер, сломана ключица, бедро, черепно-мозговая и что-то ещё, уже не помню. Сейчас эти все переломы ноют в непогоду. Железяка, которая была на ноге, растяжка, чтобы кость на бедре срослась не друг на друга, а прямо, т.к. было смещение. Её поставили не правильно, мама увидела сразу, но ждала, когда стабилизируется мое состояние, потом сказала травматологу, он осмотрел , согласился, и мне опять ввели в наркоз, заново сверли кость (благодаря маме я не стала хромой).
К новому году я уже лежала в общей палате. Первое время мама была со мной круглосуточно, потом необходимости в этом не было, мы приспособились, и она ко мне приезжала только днем, а вечером иногда папа. Предстояло долгое и длительное лечение. С самим нахождением в больнице, и в палате у меня нет негативных воспоминаний. В палату со мной через день привезли девочку, она лежала в «гамаке». Она была весёлая и общительная. Уже через день я узнала, что она из детского дома. Её куда-то не отпустили, и она решила из окна второго этажа спуститься по простыням. В общем, упала она и сломала тазовые кости, поэтому и лежала в гамаке. Она рассказывала про детдом в основном только хорошее, мне до этого казалось, что в детдомах очень плохо ко всем относятся, плохо кормят и т.п. Может ей просто повезло, или она сама по себе была позитивная и оптимистка. К нам часто в палату прибегали другие дети посмотреть на нас лежачих, на неё в гамаке и на меня с растяжкой на ноге (такая конструкция с грузиком). Новый год мы отмечали с ней вдвоем, мои родители нам принесли вкусностей, и я помню, что нам было весело.
После нового года к нам положили ещё одну девочку, у неё была тяжелая травма челюсти. Она каталась на перилах и неудачно приземлилась головой вниз. Её родители были артистами цирка. Как-то после выступления они приехали к нам с огромным питоном. Я помню, что мы их ждали. К нам пришли в палату врачи со всего отделения, и всем кто хотел, давали его подержать, но осмелился только один врач мужчина. Мы решились только погладить.
К концу февраля меня начали готовить к выписке домой. Ключица и ребра срослись, легкое разрабатывала я надуванием тугого воздушного шарика. Растяжку с ноги сняли и наложили гипс.
Я спрашивала у мамы, когда лежала в больнице, что с теми дяденьками, которые меня сбили, но она ничего мне не сказала (я помню что, мне их было жалко, т.к. я думала , что их сильно наказали, а один так по-доброму со мной разговаривал, который меня держал).Позже мне уже было жалко родителей, папа у меня стал седой, сразу вся голова. Дома со мной был папа, взял отпуск, и чтобы не остаться на второй год, ко мне приходили учителя из школы на дом.
Когда я училась уже в старших классах, у нас зашел разговор с мамой об этой аварии, и я вновь спросила, что случилось с водителем, как наказали его, меня же сбили на пешеходном переходе. НИКАК!!! Эти дяденьки были нашими «доблестными милиционерами», которые возвращались с рыбалки. А моим родителям сказали заткнуться и молчать. И радоваться тому, что они меня увезли в скорую, а не в лес, и там не выкинули. Видимо не простые были менты. Мамина подруга, которая в то время была юристом, тоже про них узнала по своим каналам и сказала не связываться. Так я вообще перестала верить в справедливость...