- У тебя был достаточно плодотворный период работы, в том числе с региональными театрами…
- Была Калуга. Мой первый спектакль «Гупешка». Он до сих пор идет там на малой сцене. Они приезжали в Москву и в Мытищи на фестивали. Приятное впечатление произвел спектакль и на зрителей, и на членов жюри. После этого я получила приглашение поставить новый спектакль на большой сцене. Это была «Безымянная звезда». Она тоже сейчас изредка идет. После этого МТЮЗ. «Фалалей». Потом еще была Таганка. Много ездила на лаборатории. Когда дается семь дней, дается материал. Нужно с актерами сделать эскиз. Потом показ. И руководство театра принимает решение, запускать материал или нет. Таким образом, получились «Дурочка и зэк», «Красная шапка». Были Березняки, Пермский край. Я там делала «Обыкновенное чудо». В ноябре был Алтай. Бийск. «Фантазии Фарятьева». Вчера, как раз был спектакль, сегодня мне прислали большой отзыв. Один зритель. Были лаборатории в Арзамасе, Саратове, Кургане, Сызрани. Интересный опыт. К сожалению, не все истории имеют продолжение.
- Твое впечатление от разных актеров и зрителей… В больших городах, в маленьких.
- В каждом театре по-разному. Иногда попадаются уникальные актеры в маленьких театрах. Были такие откровения. Я занесла их в свою «книжечку памяти». Бывают и там и там люди с плохим образованием. Скорее это не имеет отношение к образованию. То есть, у людей хороший диплом. Но, они очень плохие артисты. Бывают люди неприятные, непорядочные, с которыми иногда просто мерзко работать, но ты вынужден.
По поводу зрителей... В провинции они более открыты. Более доверчивы. Приходят на спектакль с открытым сердцем. Когда видишь их глаза… как они встают… хлопают… Это потрясает. Видишь, насколько им важен театр. В Москве, конечно, этого нет. Здесь я не встречала каких-то интересных реакций. Бывает теплее, холоднее, но в принципе достаточно искушенная публика. В Калуге, кстати, так же. Близко к Москве.
- Что за фестиваль «Пролог», который будет в мае?
- Это фестиваль-семинар для детских театральных коллективов. Со всей России приезжают дети. От 12 лет и старше. Они подают заявки на показ спектаклей. Какое-то время назад мы отказались от практики присутствия жюри на фестивале. Нам показалось, это не очень важным для нашего формата. Это больше про «по обмену премудростями». У ребят есть возможность себя показать, других посмотреть. А в промежутках они посещают образовательную программу. С ними работают педагоги по сценической речи, сценическому движению, актерскому мастерству. Художники. Просто интересные люди, которые могут передать им какой-то опыт. Нельзя научить за такое короткое время, но можно показать разные возможности. Заинтересовать. Дать мотивацию. Показать, что у «вас есть возможность заниматься творчеством и быть в контексте происходящего в театрах, даже в вашем маленьком городе». Важно показать им, что театр может быть очень разным. И всякий театр важен, если он интересен. Должны быть критерии. Каждый должен сформировать их сам для себя. Что профессионально. Что имеет отклик, но не мое. Или не очень профессионально, но в меня попало.
Для меня такой критерий один. Живое или не живое. Сейчас такое время, когда в театре много не живого. Где человек не очень интересен, как цель исследования. Мне в моих спектаклях всегда интересен человек, как ЧЕЛОВЕК. При том, что люди в моих спектаклях не очень похожи на людей. Ну, или это такие «не бытовые люди». Но, кроме человека, я не вижу ничего интересного в театре. Мне не интересны «сложные взаимоотношения с миром». Мне интересно развитие человека, его отношения с окружением. Всегда конкретный человек. Женщина, мужчина, ребенок, старик. Не важно. Поэтому и не очень важно, с каким материалом я работаю. Бывает материал не очень сильный, но там есть живая жилочка. Я готова работать с этим. Додумать. Доделать. Как-то развернуть, чтобы поточнее показать. И актер. Он самый главный в театре. Если я не нахожу с ним взаимопонимания (а такое часто происходит), это огромная трагедия для меня. С этим я пока не знаю, как работать.
Проблема в том, что я сильно завишу от мнения людей. Меня сильно ранят неприятные слова, написанные о моих спектаклях или актерах, с которыми я работала. Вероятно, в тот момент, когда меня перестанет это задевать, я стану каким-то другим человеком. Это уже буду не я. Но, пока это часть моей природы. То, что сильно резонирует. Становится больно. Слова, сказанные не обо мне конкретно, но именно о моих спектаклях. Потому что я их физически, как женщина, ощущаю своими детьми. Поэтому всякая попытка обидеть мой спектакль… а это сплошь и рядом происходит. И внутри театра. Или от человека, который посмотрел и что-то написал. Он наверняка чувствовал свое внутреннее право так высказаться. А я такой человек, который свое мнение практически не высказывает, если мне что-то не понравилось. Мне это не интересно. Если на меня что-то произвело неизгладимое положительное впечатление, я обязательно выскажусь. Напишу, прокомментирую.
Ведь действительно, «художника всякий может обидеть». Не просто обидеть… сломать. К сожалению, многие люди не понимают этого.
- Спасибо!..
