То, что К. сама изготавливала свои чернила не вызывает сомнений. Это сейчас они чёрные и местами выцвели, но раньше их цвет был зелёным. Сочно изумрудный цвет.
«Не позволяй никому думать за тебя, говорить за тебя и делать чернила.» К.
Чернила и бумага – не только неотъемлемые части творчества, но и маленькие божества К. Хеллен поклонение которым очевидно. Бумага вызывает у К. и страх, и восторг, представленная пресловутым «белым листом». Это, в итоге, то, что дальше и будет нести саму К. в мир до читателя. Нередко говорит К. и об уважении к бумаге, к её изначальной чистоте. Чернила же для К. – это «Но кто осмелится признать, что Христос пролил / Что-то больше, чем слова и основу для чернил». Чернила как кровь – это жертва белому листу, жертва вечной чистоте, жертва вечности. Своей чернильницей К. называет сердце, признаваясь, что в её чернильнице царят вечные сумерки. (Сумерки в творчестве К. характерно описываются «чернильными» оттенками). Союз бумаги и чернил – союз священный. Для К. Хеллен именно он является прообразом жизни. Что, кроме него и вправду имеем мы в доказательство существования К., кроме их священного союза?