Привет, родная, ты где-то бродишь,
а мне сидеть тут и в аську ныть.
Скребется мышка в ведре, и вроде ж
весь хлеб закончился, чем кормить?
У нас жара тут – ну как в Ташкенте,
и пол, и стены – в сухой грязи.
Я, видно, просто привык быть с кем-то,
а тут хоть блок системный грызи.
А летом, черт, даже музыка тише,
расплавлен звук, как асфальт, течет.
Я выгнал нафиг бы эту мышу,
но с кем тогда говорить еще?
…………………………….
А я вернулась, чиню палатку,
и на черта я ее чиню?
Пора взрослеть, привыкать к порядку,
не огорчать бы уже родню.
А я тут висну на каждом встречном,
и все же нету чего-то, нет.
Так неказисто и так увечно
пишу плохой рифмованный бред.
Башка тяжелая, как полено,
и узко светит в окно луна.
Я в тебя совершенно,
совершенно не влюблена.
……………………………….
Отключка зренья, голоса, слуха,
лицо в ладонях, течет вода.
Седая ночь тополиным пухом
заносит спящие города.
Тебя я вижу – далеким зреньем,
издалека, через небеса.
Пока мы спим, к нам приходит время
и оседает на волосах.
И выдыхает день раскаленный,
конфорка синим цветком горит,
и дышит мама за стенкой сонно,
и нету мыши поговорить.
08.07.08