Наша артиллерийская батарея проходила мимо польского города Голенюв, когда беженцы заполнили дорогу настолько, что продвигаться дальше стало затруднительно. Большинство из этих людей работало во время оккупации на немцев, а теперь все они бежали на запад, пытаясь как можно дальше уйти от неумолимо приближающейся линии фронта. Немецкие войска спешно отходили из Пруссии, и вышли на мост в сторону Штетина, где мы уже ждали их. Плотный огонь наших орудий заставил многих гитлеровцев перебираться через реку вплавь, но командование строго приказало не разрушать мост, чтобы не мешать беженцам. Поэтому мы били по пятачку перед мостом, и на выходе с него.
Невероятно, но кого только не было в этой удирающей на запад толпе! И немецкие солдаты без оружия, которые потеряли свои части, и разного рода торговцы, и простые крестьяне, деревни и поселки которых канули в лету. Но все они в один голос говорили, что «Гитлер капут», что он даже по радио теперь не выступает. Дескать, его вообще в Берлине уже нет, сбежал куда-то, бросив свою великую арийскую нацию на произвол судьбы. Мы их не трогали, однако они всё равно выказывали беспокойство. Геббельс продолжал выдавать по радио свои опусы, из которых следовало, что любой, кто попадет под пяту Советов, будет неминуемо отправлен в Сибирь на принудительные работы.
Вот в таком окружении и с такими мыслями мы в конечном итоге добрались до Одера и перебрались на западный берег по уже готовой понтонной переправе. Около города Клокзин нам пришлось принять последний бой с гитлеровской бронетехникой. Мой артиллерийский взвод шел замыкающим нашего полка. А все, кто работал на немцев под оккупацией, шли в том же направлении, что и мы, то есть на запад. Снаряды немецких танков начали прилетать еще тогда, когда наша батарея не успела свернуть с дороги, а беженцы сразу сиганули в придорожную канаву. На дороге начала образовываться пробка, так как передняя батарея тоже оказалась застигнутой врасплох. Несколько впереди идущих полуторок, тащивших орудия, начали заваливаться в кювет, что только ухудшало положение застрявших сзади грузовиков.
Я приказал своим двум орудиям срочно съезжать налево с дороги, где росло несколько вековых деревьев, между которыми можно было поставить пушки. Под обстрелом быстро сняли и вскрыли ящики со снарядами. И тут я увидел, что в немецкой траншее, которая находилась в двухстах метров от нас, кишмя кишат враги человечества. Гитлеровцы тоже поняли свое невыгодное положение, и начали уносить ноги с первой линии своей обороны. Но немецкие «Тигры» и «Фердинанды» продолжали приближать и уже начали принимать встречные снаряды нашей батареи. В какой-то момент они, видимо, внезапно получили новый приказ, потому что резко развернулись и исчезли в овраге. Гнаться за ними с орудиями мы не имели возможности, поэтому на этом наше столкновение закончилось. На поле остались отравлять окрестности едким дымом несколько вражеских бронемашин.
Неверов В., командир артиллерийского взвода. «Последний кавалерийский наскок немецких панцеров».