Русское офицерство всегда славилось своей беззаветной преданностью и непоказной любовью Отечеству, непримиримостью к его врагам и снисхождением к побеждённым. Профессия кадрового военного, по понятным причинам, присуща сильной половине человечества, женщин-офицеров в русской армии не было. Но, невзирая на это негласное правило, летом 1917 года первичное офицерское звание «прапорщик» было присвоено старшему унтер-офицеру Марине Леонтьевне Бочкарёвой.
Грянула Первая Мировая война и Россия с 1 августа 1914 года стала её участницей. Патриотично настроенная мещанка Бочкарёва попыталась вступить в армию, чтобы воевать с врагами государства наравне с мужчинами. Однако по всем законам Российской империи призыв в армию женщин в качестве военнослужащих был абсолютно невозможен. Осенью 1914 года она обращается к командиру расквартированного в Томске батальона с просьбой о зачислении её в состав подразделения простым солдатом с последующим направлением на фронт. Предложение стать сестрой милосердия в одном из госпиталей Томска было категорически отвергнуто: только солдатом и только на фронт! В конце концов от безысходности она отправила телеграмму с прошением напрямую на Императора Всея Руси Николая II, и неожиданно долгожданное разрешение лично от него было получено! Солдат Марина Бочкарёва была принята в армию вольноопределяющимся военнослужащим, а по сути – добровольцем.
Нетрудно предположить, что в окопах нового солдата восприняли с насмешками и недоверием. Имели место быть грубые «солдафонские» попытки добиться её расположения к себе как женщины, но Марина резко и категорически отвергала всех посягавших на её честь. В штыковые атаки она ходила наравне со всеми, пулям не кланялась, и очень скоро была принята в солдатскую семью на правах равного со всеми бойца. Выбрав себе кличку «Яшка» (аналог современных позывных), которые имели все солдаты, она за смелость, удаль и бесстрашие заслужила всеобщее уважение как «солдат Яшка». Командование отметило её Георгиевским крестом и тремя медалями, а так же произвело в чин сначала младшего, а потом и старшего унтер-офицера.
Слава солдата Яшки окрепла и разнеслась по всей России. Несомненно, её подвиги, уважение и известность в солдатской среде были в полной мере использованы в пропагандистских целях. После Февральской революции Бочкарёва была отозвана с фронта и оказалась в Петрограде, где со свойственной ей энергией начала добиваться разрешения на формирование женских воинских подразделений. Уповая только на жёсткую дисциплину и не допуская даже мысли о руководстве подразделением всякими солдатскими комитетами, расплодившимися как на фронте, так и в тылу, старший унтер-офицер Бочкарёва твёрдо шла к намеченной цели. Разрешение на формирование женского батальона от Верховного Главнокомандующего А.А. Брусилова и Председателя Временного правительства А.Ф. Керенского было-таки получено, и в мае 1917г. была начата работа по вербовке женщин в состав батальона.
С этого момента солдат Яшка стал командиром батальона подпрапорщиком Бочкарёвой (подпрапорщик – высший унтер-офицерский чин). На патриотический призыв вступить в женский батальон откликнулись около 2 тыс. русских женщин всех сословий. Дисциплина в батальоне была жёсткой. Увольнения в город и допуск в расположение батальона агитаторов, создание солдатских комитетов были запрещены. Всё время с 5 утра до 10 часов вечера было отведено на занятия по строевой и стрелковой подготовке. В качестве инструкторов в батальон были направлены опытные наставники из числа военнослужащих-мужчин.
Питание было организовано по нормам солдатского пайка без всяких снисхождений на слабый пол. Бочкарёва держала подчинённых в «чёрном теле», не чуралась крепкого словца, а кое-кто из бывших восторженных курсисток за плохое усердие в службе даже были отхлёстаны лично командиром по щекам…
Не удивительно, что нашлись недовольные столь жёсткими условиями службы. В конечном итоге около 300 человек выбыли из батальона (кто-то добровольно, а кто-то по инициативе командира) и организовались в другой Ударный батальон.
Во второй половине июня 1917 года на торжественном построении батальону было вручено знамя с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой». Подпрапорщик Бочкарёва была произведена в прапорщики, став первым офицером - женщиной в истории России!
Через несколько дней батальон прибыл на фронт. Русская армия на фронте представляла собой жалкое зрелище: разнузданные солдаты, притихшие и самоустранившиеся от командования офицеры (а кому охота под свист и улюлюканье получить пулю из разношёрстной солдатской толпы!), и солдатские комитеты, самостоятельно решающие, что делать: идти в атаку или собирать войска на очередной митинг. Естественно, алчные взоры необременённых дисциплиной мужиков в военной форме обратились на стройных подтянутых и дисциплинированных воительниц женского батальона. Пришлось выставить вооружённую охрану месторасположения батальона, а наиболее ретивым любителям женского пола довелось заглянуть в стволы недвусмысленно направленных на них винтовок и револьверов...
Через несколько дней, оказавшись единственным реально боеспособным подразделением, женский батальон смерти пошёл в атаку на немецкие позиции. Разагитированные солдаты других частей из своих окопов не поднялись и безучастно наблюдали, как женщины с винтовками наперевес с примкнутыми штыками шли в атаку. Надо отдать должное офицерам взбунтовавшихся частей: не сумев направить в бой своих подчинённых, они в качестве рядовых встали в наступающие женские цепи и вместе с ними с честью выполнили свой долг: немцы были отброшены, правда, ценой гибели около 30 женщин батальона, 70 женщин было ранено. Сгорая от стыда и позора, остальные вояки тоже пошли в атаку и на этом участке фронта достигли ощутимого тактического успеха.
Прапорщик Бочкарёва в этом бою, будучи во главе наступающих цепей, была тяжело контужена и вместе с другими ранеными батальона отправлена в госпиталь в Петроград.
Будучи после выздоровления назначенной инспектором женских воинских частей, образованных по примеру её батальона, Бочкарёва докладывала о плачевном состоянии дел и полной их небоеспособности. Теперь она заняла позицию прямо противоположную первоначальной: выступила за отмену женских воинских формирований и отправку женщин обособленными подразделениями на фронт, по сути – на убой. Вернувшись в свою часть, женщин в батальон больше не принимала.
После октябрьской революции батальон прапорщика Бочкарёвой по требованию Советской власти был расформирован, разоружён и распущен по домам. В начавшейся Гражданской войне обе стороны хотели переманить знаменитую женщину-офицера на свою сторону и использовать её авторитет в войсках в свою пользу, но верная своему принципу воевать только с врагами Отечества Марина Леонтьевна отказалась принимать участие в кровавой междоусобице. Тем не менее, по поручению генерала Корнилова она пересекла с запада на восток всю страну и как представитель его ставки в агитационных антибольшевистских целях посетила США и Англию.
В 1919 году, не участвующая в активных боевых действиях и полностью разочаровавшаяся в белом движении, Бочкарёва вернулась в родной для неё Томск, где добровольно прибыла к красному коменданту города, сдала оружие и попросилась на службу Советской власти. Комендант её просьбу проигнорировал, взял подписку о невыезде и отпустил домой. В Рождество 1920 года Бочкарёва была арестована чекистами, переправлена в Красноярск, где было проведено следствие по факту её участия в борьбе с Советской властью. Следствие пришло к выводу, что она не запятнала себя кровью и не принимала участия в боях с красными! Было принято решение о направлении обвиняемой и её личного дела в Москву для дальнейшего следствия, где она или была бы оправдана, или получила бы незначительный тюремный срок в связи с отменой смертной казни…
И тут вмешался Его Величество Случай. В Красноярск прибыл высокопоставленный чекист И. П. Павлуновский, которого Ф. Дзержинский наделил чрезвычайными полномочиями. Бегло просматривая незаконченные дела арестованных, на обложке дела прапорщика Бочкарёвой он размашисто написал «Расстрелять», и ещё дал нагоняй местным чекистам за медлительность и нереволюционную мягкотелость к классовым врагам! Указание московского начальника было принято к исполнению: прапорщика Бочкарёву немедленно расстреляли…
Так ярко взошла и до обидного несправедливо закатилась звезда первой российской женщины-офицера прапорщика Марины Леонтьевны Бочкарёвой.
Существует ошибочное мнение, что именно она командовала женским батальоном при обороне Зимнего дворца 25 октября 1917 г. во время его штурма революционными солдатами и матросами.
Это не так: в то время её в Петрограде не было. Как и не было никакого героического штурма Зимнего дворца: после переговоров ударный женский батальон просто сложил оружие и был распущен
Но это уже другая история…