К городу приближались петлюровские отряды. В фешенебельной гостинице «Лондонская» собрались многочисленные представители русского политического истеблишмента. Отряды «белой» Добровольческой армии были деморализованы. Погрузившись на транспорт «Саратов», они готовились в любой момент уйти в Черное море.
«Гетманцы» не желали умирать за «пана гетьмана», сидевшего в окруженном петлюровцами Киеве. По сути, никакой власти в Одессе не было. Французские войска, приглашенные на помощь белым, все не приходили. Понимая, что сил для обороны города нет, французский консул Эмиль Энно предложил объявить «Лондонскую» гостиницу и прилегающую к ней прибрежную территорию «французской зоной», находящейся под защитой Антанты.
Кроме того, в сложившемся критическом положении было решено передать всю власть над находившимися в Одессе русскими войсками генералу Алексею Николаевичу Гришину-Алмазову (1880 — 1919), бывшему военному министру Временного сибирского правительства, оказавшемуся в Новороссии во многом случайно.
Гришин-Алмазов, чья кандидатура первое время даже не была согласована с А.И. Деникиным, находившимся в Екатеринодаре, оправдал доверие и стал на следующие несколько месяцев одесским «диктатором». Ближайшим советником Гришина-Алмазова являлся известный русский политик и публицист, редактор газеты «Киевлянин» Василий Витальевич Шульгин (1878 — 1976).
О том, как Гришин-Алмазов смог выбить петлюровцев из Одессы, рассказывается в книге В.В. Шульгина «1919 год», отрывок из которой и приводится ниже с разрешения издательства «Кучково поле». (А.А.Чемакин, кандидат исторических наук, старший преподаватель Института истории СПбГУ)
Василий Шульгин:
Диктатор
На транспорт «Саратов» явился офицер, среднего роста, молодой, с холодными серовато-зелеными глазами…
— Я генерал Гришин-Алмазов… Назначен командующим войсками Одессы… Потрудитесь исполнять мои приказания!..
И все стали исполнять его приказания… Они были холодны, отчетливы, резки…
Он сказал им, что взорвет «Саратов» при малейшей попытке уйти в море…
И странно…
Они не только «не взбунтовались»… они волшебно-быстро пришли… «в христианскую веру»…
* * *
Впрочем, он сейчас же дал им работу: охранять французскую зону…
И вот от двух углов «Лондонской» гостиницы по спуску горы до самого мола протянулась охрана…
Во «внутренних же покоях» стояли поляки… Сформировавшись в Екатеринодаре под покровительством генерала Деникина, они двигались в Польшу, но застряли в Одессе. В Екатеринодаре думали, что они нам помогут. Но нам было вполне известно, что сражаться поляки не будут. Зато внутри гостиницы они были очень декоративны… Удивительный народ, как они склонны к этому. Ведь вот то же самое на них обмундирование, а как будто совсем другие люди… Красота! Они надевали винтовку на ремне наклоном — в одну сторону, а обнаженную шашку — держали наклоном в другую, и стояли в позах архангелов на лестнице и в передних, горделиво надменные…
* * *
На улицах же мокли и дрогли наши — мерехрюдки… Удивительно, как в противоположность полякам русские склонны опускаться в туалетном отношении… Русские всегда одеваются хуже всех. Это вовсе не только от бедности. Это национальная черта: «нам с лица не воду пить»…
* * *
Петлюровцы вошли в город… Заняли…
Уважат ли «черту»?
* * *
Уважили!.. не посмели… Они слишком боятся «победившей Франции»…
Впрочем, генерал Гришин-Алмазов так быстро подтянул наши «силы», что теперь, если бы они и хотели…
По крайней мере, поздним вечером произошло что-то… Они таки попробовали, нельзя ли ворваться… Но наши ответили пулеметом… Это подействовало…
* * *
В «Лондонской» жизнь била ключом… Сюда сбилось все, что боялось петлюровцев… Тут же был и штаб Гришина-Алмазова… Он занимал большой двойной номер, который перед этим занимала Брасова, супруга великого князя Михаила Александровича, уехавшая за границу… Отсюда шли приказы, здесь мозг и воля…
По-видимому, мозг толковый, а воля яркая… Потому что ясно обозначился какой-то поворот…
Чувствуется, как мы подтянулись… И потом…
Бывают приятные неожиданности…
* * *
К нашему молу, в «зону», вдруг подошла канонерская лодка, стоявшая на другой стороне порта… Подходя, подняла Андреевский флаг… Командир поступил в подчинение Гришину-Алмазову… Теперь у нас не только армия: у нас есть «флот»…
* * *
У нас есть три броневика!
Вот они стоят, серые чудовища, на тротуаре, у подъезда «Лондонской» гостиницы… Они «осмелились нарушить неприкосновенность французской зоны». За это машины «реквизировали»… а офицеров «разоружили»…
Впрочем…
Впрочем, команда выразила желание перейти к нам на службу… Их немедленно приняли и посадили обратно на броневики…
* * *
Так пишется история для газет… Ибо газеты выходят.
«Выговаривается» же несколько иначе.
Офицеры, служившие на броневиках, были «гетманцы», т.е. русские офицеры, переодетые в желто-блакитное… Когда петлюровцы завладели городом, они, чтобы не расставаться с машинами, перешли на сторону Петлюры… Затем, прослышавши, что в «французской зоне» появился какой-то Гришин-Алмазов, который что-то делает, послали сказать: они-де хотят перейти к нам. Им было предложено «нарушить зону», что они и проделали под каким-то предлогом…
* * *
Таким же способом у нас оказалась артиллерия: тоже «нарушила зону»…
Мы крепчаем…
«Саратовцы» уже совершенно не помышляют о море…
* * *
Гришин-Алмазов пришел ко мне…
— Долго так не может продолжаться… Как только придет французский десант, надо будет действовать…
— То есть?
— То есть надо выбросить украинцев из города…
— При помощи французов?
— Я бы этого не хотел… Мы сами должны сделать… не фасон, чтобы французы, — да и пойдут ли они? Французы пусть будут, так сказать, только ассистенты… Мы сами пойдем…
— Возможно ли это?
— Знаете что… Я хорошо изучил гражданскую войну… В гражданской войне все возможно… Здесь ведь нет ни фронта, ни «тактики»… Я хотел сказать: здесь особая, своя тактика… Здесь побеждает тот, кто смелее… «Смелость города берет»… это именно и только в гражданской войне… Но вот что… Возьмем Одессу, не возьмем — кто знает… Допустим — возьмем!.. Дальше что? Город не может существовать сам по себе… прежде всего потому, что он помрет с голоду… Ему надо кусочек «территории»… чтобы, так сказать, дышать… эту территорию мы займем… Тогда что получится?.. Получится какая-то, хоть маленькая, область, которой надо будет распоряжаться… То есть, другими словами, область потребует управления… Управление, собственно говоря, должно быть из Екатеринодара… Но… Но ведь от Екатеринодара ничего не добьешься. Кстати, моего утверждения до сих пор нет. Это просто меня режет! Не могу же я самозванцем каким-то ходить!.. А вдруг Деникин не утвердит? Как вы думаете?
— Утвердит… Не может быть, чтобы не утвердил…
— Черт знает, как это меня изводит! Но все равно. Оставим это пока… Но это доказательство того, можно ли управлять этим краем при этих сообщениях — из Екатеринодара… Единственная связь — прямой провод — постоянно рвется… Радио тоже не действует… Пароходов нет… Значит, ясно: придется делать все здесь… Ведь денег в Екатеринодаре на себя не хватает, правда? Сюда они ничего не дадут?.. Меж тем — это огромный город… Такого еще нет у Деникина… Ясно, что деньги будем делать здесь… Ведь есть тут печатня гетманская… Мы пустим ее в ход и будем на это жить… Словом, выходит так, что если я выброшу украинцев и стану во главе «области», то мне необходимо «правительство». Правительство не правительство, но правительственный аппарат…
— В стиле «Особого совещания»?
— Ну да… что-нибудь в этом роде… И я хотел вас просить… не можете ли вы заняться этим?..
— То есть чем?
— То есть составить — это «совещание», что ли… Я ведь ничего тут не знаю… Я — сибиряк… Ни людей, ни отношений, — ничего не знаю… А тут еще ваш «украинский вопрос» — треклятый… Для меня это все — лес дремучий!.. Помогите…
Это была серьезная задача… Но я видел, что не имею права отказываться… Однако, мне необходима была одна гарантия.
— Алексей Николаевич. Раз — так, то давайте говорить все до конца… Я смотрю на дело так… В наших обстоятельствах необходим местный диктатор… Это — вы…
— Я не отказываюсь… Понятно, что нужно единовластие… буду «диктатором»…
— Так… Местному диктатору нужны помощники по всем отраслям управления. Они составляют его совет, но только «совет»… Совещательный совет… Все приказы по области идут от лица местного диктатора… т.е. от вашего лица… Так?
— Да… только так!..
— Хорошо… Но теперь главное… Местный диктатор, который при данных обстоятельствах — Царь и Бог в своей области, — в свою очередь беспрекословно повинуется главному диктатору, т.е. генералу Деникину… Ответьте мне прямо на этот вопрос… ибо тут для меня не может быть компромиссов: вы беспрекословно будете повиноваться генералу Деникину?..
Он очень хорошо меня понял.
— Я вам очень благодарен, что вы ставите вопрос прямо… И я вам отвечу прямо… Я прежде всего офицер. Для меня тут тоже не может быть никаких компромиссов… Я буду подчиняться генералу Деникину… как «своему начальнику». По строгому смыслу воинской службы… Это вас удовлетворяет?..
— Вполне… Я буду составлять вам совещание…
* * *
С тех пор у меня было много работы…