Память по-прежнему, упрямо молчала! Да и от пережитой боли Артём, был не в силах, что-либо осмыслить и вспомнить.
А ливень, тем временем, вероятно передумав топить, этих двоих несчастных, сошёл на нет, а вскоре и совсем затих. Но человек и собака, всё так же лежали, на хлюпающем папоротнике, голова к голове, не обращая внимания, на все эти безумства природы, главное, они были, всё ещё живы.
Так, по крайней мере, думал Артём, глядя на свинцовые тучи, которые, были словно приклеены к небу. Отсутствие ветра, наверное, это объясняло.
Необъяснимо было другое - он ничего не слышал! Вернее, он слышал себя, когда дико орал, катаясь и сгребая под собой папоротник. Слышал теперь, даже дыхание собаки, у себя на плече. Но почему же, он не слышал, шума этого бешеного ливня, который чуть не утопил их, и который, почти повалил могучий папоротник?
От него то наверняка, шум был приличный.
Осторожно разжав ноги, он аккуратно опустил их на землю, боясь, что боль вернётся, но икры, лишь неприятно покалывало. Похоже, боль всё-таки, отступила.
Тогда Артём, поджал ноги под себя, повернулся на правый бок, и левой рукой, принялся разжимать непослушный кулак правой, которую, он по-прежнему, совсем не чувствовал.
Наконец, промучившись минут десять, ему удалось разжать его, и встав на колени, он принялся разминать затёкшую руку, оглядываясь вокруг. Ника, пристально следила за его манипуляциями, и лишь иногда, вяло помахивала хвостом.
Артём, оглянулся назад, и увидел небольшую поляну, которую, он сам и «выкосил» своим телом, когда корчился от невыносимой боли, исполняя кульбиты, словно на арене цирка. К нему неожиданно вернулось, чувство юмора, и это был хороший знак. К тому же нестерпимо захотелось курить.
Ощупывая карманы джинсов, и «олимпийки», он обнаружил, на левой руке, свои верные японские часы, которые он носил, не снимая, не первый год. Как же он мог забыть про них, снова озадачился Артём. К сожалению, японская электроника, равнодушно мигала восьмёрками. Потыкав по кнопкам, он понял, что время ему узнать не удастся, так, как и затянуться сигаретой – карманы, были абсолютно пусты, не было даже зажигалки. Зато под мышкой правой руки, он обнаружил кобуру, из которой торчала рукоятка пистолета. Он, аккуратно вынул его, и стал внимательно разглядывать. Это оказался газовый пистолет «Берета», Сашкин подарок, но, почему-то, без обоймы. Память ехидно молчала.
Время, действительно, хотелось бы знать, потому как было непонятно что здесь, сейчас, утро или вечер, думал Артём.
Взглянув на небо, он увидел всё те же, свинцовые тучи, которые, как видно, и не собирались никуда проплывать. Было абсолютно непонятно, светает, или темнеет, в этом странном месте.
- Да Бог с вами, лишь бы не повторился, этот долбанный потоп - с досадой, и тревогой размышлял Артём. Восстановив чувствительность, правой руки, и ног, он поднялся в полный рост, и опять удивился. Такого папоротника, ему не приходилось видеть, ни разу. Высотой он был, похоже, больше двух метров, и стоял весь одинаковый, как строй кремлёвских курсантов. Его изрядно согнул и потрепал, этот сумасшедший ливень, но повалить совсем, этот строй, стихии не удалось. Видимость из-за этого, здоровенного папоротника, была весьма ограничена, и Артём не мог видеть, что скрывали за собою, эти заросли.
Оглянувшись назад, он попытался восстановить картину произошедшего. Кроме одинокого, невысокого дерева, и промокшей напрочь, собаки под ним, кругом высился проклятый папоротник.
- Стало, быть я, сидел, а вернее стоял, прислонившись к дереву, в позе «стула», а Ника пряталась подо мной, от ливня ?! - пытался понять Артём.
- И сколько я здесь, так стоял, если от судорог, ноги чуть не оторвались?
Он подошёл к стволу дерева, и зачем-то попытался повторить процесс пребывания под ним. Но едва Артём присел, как боль вновь выстрелила со всех стволов, и он рухнул лицом в папоротник. Тело его, вероятно не хотело повторять ошибок своего хозяина, и отказывалось стоять в таком положении, да ещё, и неизвестно, зачем.
Беззвучно матерясь, и проклиная себя за глупую затею, Артём снова закрутился ужом по ломаному папоротнику, пытаясь унять, вспыхнувшую боль.