Вероятно, вы мне не поверите, а ведь всё, мною сказанное сегодня, чистая правда.
Мама моя видела умерших во сне с самого раннего детства. Нет-нет, они не пугали её нисколько, это не история об ужасах маленькой девочки в период взросления. Она даже не сразу и осознала, что люди, приходившие к ней в сон, давно или недавно преставились. Но какая девочка не поверяла своих снов своей маме? А уж по реакции родителей на свои ночные истории мама догадалась, что дела это странные и загадочные. Но ночные гости не имели желания пугать девочку, они что-то говорили, что именно сейчас уже никому неведомо, а тогда никто не удосужился записать сонные истории. Времена были суровые, жизнь была трудна ежедневными заботами казачьей станицы. Но с годами талант (если его можно так назвать) не исчез. Время от времени мама рассказывала нам о том, кто приходил к ней в сон минувшей ночью. Иногда это были совсем нам неизвестные люди, а однажды ей приснился Суслов (был такой политик в СССР) и мама сказала, что, наверное, он помер. Каково же было моё личное изумление, когда, включив телевизор, я увидел, что на всех каналах играет симфонический оркестр, а это испокон было приметой высокопоставленного покойника. И точно, скорбный Игорь Кириллов сообщил, что после долгой болезни скончался видный деятель, истинный ленинец, сын советского народа, член политбюро и прочая, прочая Михаил Суслов. Помню, была зима. Сказать, что я был удивлён, значит ни сказать ничего. Я был потрясён, ошарашен, заинтригован, возбуждён, напуган (но этого было совсем немного). В голове моей стал раскручиваться план, как мамин дар можно использовать в целях познания потустороннего. Это потом я узнал, что никак нельзя. Сны не системны, вызвать конкретную личность не представлялось возможным.
Но пора приступить к самой истории, той самой истории, которая случилась с мамой через некоторое время после упомянутого мной этюда с Сусловым.
Жизнь – штука сложная, бывает, настроишь планов на неё, а она возьми, да и прервись. Дед мой по материнской линии умер в самом расцвете сил, сердце остановилось, а в условиях казачьей станицы специалиста способного запустить мотор не нашлось. Жена его, моя бабушка, горевала очень сильно. Любила. Долгим был их путь к совместному счастью. Много было причин для этого, но в итоге они воссоединились спустя несколько лет разлуки. Бабушка Анна была на хозяйстве, а дед Гавриил бригадирил, да так успешно, что даже Орден Ленина ему вручили. Но, как я уже говорил, сердце отработало свой срок и деда не стало. Понятное дело, похоронили как полагается. А бабушку Анну к себе в дом забрала одна из маминых сестёр, звали её Дуся. Да только вот дом-то у тёти Дуси был в Братске, а это несколько тысяч километров от уральской станицы, где похоронен был дед Гавриил. Прошло немного времени, и бабушка Анна тоже отправилась в Царствие Небесное. Вот только мама на похороны в такую даль поехать не смогла, работы, мы с братом ещё маленькие, папа учился на курсах повышения квалификации, одним словом – рутина.
А через некоторое время маме стали сниться сны, в которых к ней по очереди приходили её мама и папа, но они ничего ей не говорили, поначалу. Просто придут, постоят и уходят. И никогда в одном сне вместе их не было. Маму это беспокоило, но она не знала, что происходит. Да и откуда бывшей комсомолке разбираться в подобном мракобесии? Как-то раз в один из отпусков, которые родители проводили в Западном Казахстане у своей многочисленной родни, мама за обедом поведала об этих снах своей крёстной. А та была тётка известная на всю округу как знахарка. Крёстная объяснила маме, что её задача, как самой младшей дочери, объединить родителей. Тяжко им порознь. А для этого надо взять землю с могилы отца и отвезти её на могилу матери. После этого все сны и прекратятся. Стоит ли говорить, что к совету такого авторитета мама прислушалась. Утром отправились на кладбище, набрали в льняной мешочек горсть земли с отцовской могилы, положили её в чемодан и совершенно об этом забыли, как только вернулись из отпуска. А землица-то так в чемодане на антресоле лежать и осталась. Прошло ещё какое-то время и однажды мама за утренним чаем рассказала нам, что увидела сон, в котором её звал отец, но она сначала и не поняла, откуда он её зовёт. А потом уже догадалась, что голос идёт с антресоли, где лежали чемоданы. Она дверку открыла, а там отец в три погибели скрюченный и он ей говорит: «Маша, мне тут так тесно». Мама и папа гадали к чему бы это, а я сказал, что возможно дед Гаврил жалуется, что в чемодане ему не очень уютно. А мама как всплеснёт руками, мол, точно же, земля в чемодане. Ну, ясное дело, чемодан оттуда достали, землю переложили в сервант в супник, которым не пользовались никогда. У многих в те годы было такое, накупят посуды и любуются на неё. А чтобы есть из неё как нормальные люди, так это нет. Мало ли что?
Но прошло ещё немного времени, как утром меня разбудил мамин крик. Я и сейчас помню это утро, такой испуганной я маму больше не видел никогда. Да что там мама, даже у папы были глаза ошалелые. Я прибежал в спальню к родителям первый, следом залетел брат и мы увидели, что левая мамина щека вся пунцовая, а в глазах стоят слёзы. Срывающимся голосом мама рассказала, что во сне к ней пришёл отец, она к нему подошла и сказала, что вот, мол, с антресоли его убрали. А он в ответ как влепит ей пощёчину и строгим голосом (самым своим строгим голосом) говорит: «Сделай, что должна». Потом развернулся и ушёл. А мама проснулась вся в слезах, оказалось, что она разбудила папу криком, так больно ей было от удара. А папа смотрит на маму, а у неё щека становится пунцовой.
Билет в Братск купили в тот же день. Мама уехала на пять дней, но прямо из аэропорта сказала тёте Дусе, везти её сразу на кладбище к могиле мамы. Ночью маме приснился сон, в котором её родители были вместе. Они стояли, взявшись за руки и улыбались.