В машину буквально врывается парень. До 30-ти на вид. Просит поскорее. К Смольному. "Там работяги собираются", - поясняет. Сам на работягу не похож, с одним телефоном в руке. Оказывается, журналист. Известного и уважаемого издания, кстати.
Тоже, говорю, имел отношение к профессии. В какие годы, интересуется. С начала нулевых. "О, вы счастливый человек, работали в то время, когда журналистика ещё была!" В голосе чувствуется зависть.
Да, думаю, была. Но всегда были интересы издания, его владельцев, редакторская цензура и внутренняя...
"Я, - говорит, - перечитываю тексты, которые писались в 1990-е. Очень познавательно. Интересно даже сейчас. И очень смело, если судить по нынешним временам". Рассказывает, что сам учится на статьях какого-то человека (фамилию приводит), который в советские годы был милиционером, потом рэкетиром, отсидел, и вот теперь он журналист. Учит, как вести расследование. Авторитетный чел. В прямом и переносном.
"Нет, мы, конечно, пытаемся критиковать власть. Но с нынешним законом о запрете нелестно отзываться, плюс опять же внутренняя цензура, получается не очень", - словно оправдывается он.
Днём не поленился, нашёл его материал с этого митинга. Какая уж там критика власти, о чём мы... На встречу с работягами приехал их начальник и что-то там им пообещал. По-моему - а я, конечно, могу ошибаться - раз люди собрались вне стен родного учреждения, значит, там их не слышат и что-то у них накипело. Остро должно быть! А тут будто чаепитие...
Журналист должен быть бесстрашным зубастым бойцом, наверное. И не добавлять постоянно "наверное".
А в Германии на канале уровня наших Первого и "Россия" крутят (нам и не снилось!) смешные ролики про Меркель!