Я никогда не мечтал стать военным, не хотел воевать, не мечтал даже оказаться в зоне боевых действий. Этим я отличался от большинства своих ровесников. Они очень любили смотреть кинофильмы про Чапаева и прочих легендарных полководцев, и сами очень хотели быть похожими на них.
Я тоже очень любил эти фильмы, но сам попасть на войну я не стремился. Не знаю, откуда во мне была такая сознательность, но уже в детстве я смотрел на все это дело как взрослый человек. Я понимал, что война – это ужасно, и что мирное время намного лучше. Но все равно мне не удалось избежать участия в войне.
Как и многие советские люди, жившие недалеко от западной границы страны, утром 22 июня 1941 года мы были разбужены ужасным грохотом разрывающихся авиабомб. Вокруг все гремело и полыхало. Немецкие бомбардировщики стремились уничтожить все – и промышленные объекты, и дороги, и обычные жилые дома. Началась ужасная паника.
Народ в целом к войне был готов, но все равно ее реальное начало повергло всех в полный шок и растерянность. Вечером началась эвакуация. Оставила свой дом и наша семья. Отец сразу же уехал в военкомат, а меня с мамой и младшей сестренкой отправили вместе с остальным гражданским населением в другой конец страны – в Сибирь. Пока мы туда ехали на очень медленном поезде, нам навстречу шли один за другим военные эшелоны.
Через год после начала войны меня тоже призвали в армию, уже из Сибири. Расставаться с семьей было очень и очень тяжело, все-таки я уходил на войну.
Я попал в пехотное училище в Грузии. Обучение там было очень тяжелым. Особенно тяжело давались марш-броски по горам, которые проходили через день. А перед каждой тревогой нас заставляли съедать по куску соленой селедки. Мне она в конце концов так надоела, что в очередной раз я отказался ее есть. Но строгий командир очень жестко потребовал от меня, чтобы я ее съел. Он объяснил, что при переваривании соленой рыбы организм не выделяет пот, что очень важно при больших физических нагрузках. Иначе во время марш-броска тело будет обезвоживаться. В таких случаях солдаты теряют силы и не могут самостоятельно дальше идти, не то что бежать. Больше я никогда не отказывался от селедки перед марш-броском.
Вскоре я стал очень неплохим командиром, грамотным и физически более выносливым.