В Лесково - поселке городского типа - люди жили в благоустроенных квартирах. Единственное отличие от городских жилищ - это наличие колонки, которая должна подогревать воду. Во времена моей глубокой молодости колонку, как духовку, приходилось зажигать спичкой. Сейчас (в век космических технологий) изобрели электроподжиг. Поэтому разницы с городской квартирой теперь никакой.
Если кто читал мой рассказ, то я писала о том, что в коммунальной квартире ванная комната была общественной, поэтому мыться приходилось быстро. (https://zen.yandex.ru/media/id/5c5f28b75bd0cb00ac3e01da/moi-mir-rasskaz-2-chast-32-5c650e390cfdc500ac23f570)
Бабушке Лиде с дедушкой Толей тоже доставалось от моей любви к водным процедурам. Намывшись и наплескавшись всласть, я выходила из ванной и обнаруживала их с полотенцем на плече, обреченно дожидающихся меня на табуретках в кухне.
И ведь они ни разу не поторопили меня - любимую внучку!
Для такой водомерки, как я, настоящим подарком было то, что бабушка Лида по выходу на пенсию стала подрабатывать в бане. В бане, где много воды! Мойся – не хочу!
Если мне скажут «иди в баню!», я пойду с удовольствием. Я люблю баню с детства :)
Общественная баня, где работала моя бабушка, представляла собой кирпичную постройку с выложенными кафелем женским и мужским отделениями и просторными предбанниками, стены которых были выкрашены масляной краской темно-синего цвета.
Бабушка сидела за столом, возле агрегата под названием «Титан».
«Титан» – это десятилитровый бак, предназначенный для того, чтобы вскипятить питьевую воду. Но для меня главной фишкой «Титана» был краник, как у самовара.
Утром бабушка кипятила целый бак воды, которого хватало на весь день. Вода остывала быстро, поэтому в бане всегда был в наличии холодный кипяток, который можно было нацедить из краника в железную кружку.
Чем я и занималась вне зависимости от того, хотелось мне пить или нет.
Это же увлекательно!
Часто на скамейке рядом с бабушкой сидел кто-то из посетителей и пил кипяток из железной кружки. Кружка кипятка была поводом для разговоров о чем-то незначительном в плане быта, но важном в плане человеческих отношений.
В селе жизнь устроена немного по-другому, чем в городе. Там каждый знает тебя, а ты знаешь всех. Все знают к кому и по какому вопросу обратиться: к продавщице магазина – когда завезут дефицит, к тёте Зое, заведующей почтовым отделением - проконсультироваться по пенсиям и квартплате.
Бабушка в этой иерархии была, на мой взгляд, круче всех. Она и выглядела круче всех: в белом в крупную синюю клетку платье и косынке, завязанной на манер банданы.
Бабушка принимала деньги у посетителей, отрывала от длинной ленты, скрученной в бобину, билетик и бросала его в таз с водой, который стоял рядом со столом.
Не в урну, заметьте, а в таз с водой! Те, кто планирует развивать банный бизнес, ловите идею – это же опупенно!
Сразу понятно, что человек пришел в баню, а не куда -нибудь там.
Размокшие билетики плавали в тазу с водой, как березовые листики, оторвавшиеся от банного веника, только что отхлеставшего чей-то голый зад.
Мне нравился паровитый, пахнущий сухими березовыми вениками запах бани, ее дух. Нравилось слышать звук капающего незакрытого крана. А краны в бане были огромные; отдельно – с горячей и отдельно – с холодной водой, которая хлестала с таким напором, что Ниагарский водопад по сравнению с ними - сущее дитя.
Мне нравилось залезть в парилке на нижнюю полку и задрать ноги пятками вверх. Пятки начинало жечь жаром. А бабушка или мама парили меня размоченным в кипятке березовым веником, пройдясь и по пяткам тоже.
Были еще можжевеловые веники, но ими пользовались, в основном, мужчины. Они были жестче.
А после бани, напившись кипятка из железной кружки, мы шли домой. С красными лицами, конечно!
Ощущая при каждом движении приятную невесомость в теле и легкость на душе.
Не зря ведь говорят "с ЛЕГКИМ паром!".