Лирическая зарисовка по случаю 25-летия безвременного ухода Курта Кобейна
Однажды когда раздался звонок обычного, городского телефона, младший сынок Глеб (6 лет тогда ему было) уверенно заявил: «Это бабушка Таня мне звонит!» Так оно и оказалось. Сперва подивились было прозорливости младшего ребенка, а потом сообразили: собственно, бабушка Таня уже почти единственная, кто пользуется данным олдскульным средством коммуникации.
- Пап, а ты почему так и ходишь с кнопочным телефоном, у тебя же есть смартфон...
- Да ты понимаешь – я ведь все равно по телефону только звоню!
- Пап, а песенку скинь мне, которая у тебя сейчас на звонке!
- О, соображаешь. Сейчас скину (Reapers от ВИА Muse – прим.авт.) Вот, да – еще музыку разную на звонки ставлю! Ну что, скинулось?
- Ага, спасибо.
- (вздыхая) Эх, дети – до чего же хорошо вам жить на свете! Понравилась песенка – тут же раз, и на звонок себе ставишь...
- (изумленно) А как еще?
- Да вот так. Про то, что какое-то время назад никаких мобильных телефонов не было – вы уже знаете. А когда они все-таки появились – то были не совсем такие, как теперь у вас. Ну, к примеру, чтоб поставить музыку – надо было... А, это не сразу. Сначала можно было только выбрать из тех мелодий, что изначально были. И безо всякой «полифонии», замечу...
*
- Пап, а у тебя какой был первый телефон?
- Моторола.
- А куда он потом делся?
- Украли, конечно!
- Как у меня тогда – хулиганы на улице отжали?
- Не. Вытащили тихонечко. «Морду» от магнитолы не стал в машине оставлять, сунул в карман, а не поместилось толком, торчало. Вот и вытащили в магазине. То есть, «морду» сберег, а без телефона остался...
- Чего-чего от магнитолы?!
- «Морду»!!!
Эх, дети, дети! Много чего нового появилось в вашей жизни, о чем мы и помыслить раньше не могли – но кое-что замечательное вы уже не застали, приходится терпеливо разъяснять, потому что понять это вам очень трудно!
*
...Когда-то давно не было у вашего папы ни телефона, ни машины с магнитолой и съемной «мордой», и обо всем этом оставалось лишь мечтать.
Я и при жизни Курта Дональдовича Кобейна весьма почитал его творчество, ну а уж после того, как Курт Дональдович принял мужественное решение снести себе голову...
В общем, лето 1994 года и очередное Беспримерное Северное турне прошли под знаком «Нирваны».
Завершалось Турне в конце августа, в «городке одной маленькой области», погоды стояли дождливые, денег не оставалось ни хрена, и настроение было не самое лучшее. Складывалось даже ощущение, что и до Москвы добираться будет особенно не на что. А добраться было нужно, причем к определенному времени, ибо пропустить Прощальный матч Федора Черенкова было никак нельзя. В силу этого и было принято решение для заказа железнодорожного билета воспользоваться услугами местного «Трансагентства», ведь интернета и разных «сервисов» тогда тоже не существовало...
Трансагентство – это, конечно, вышло сплошное обдиралово. И так денег взяли раза в полтора больше, причем последних денег, заметьте! Так еще и билет надо было получать уже в Вологде. Где неожиданно – потребовали еще какой-то херов «сервисный сбор»!
Это была уже полная катастрофа, конечно. Потому что пришлось выискивать «десятку» баксов, зашитую куда-то в тельняшку на совсем уж крайний случай, тогда «десятка» еще были деньги, а крайний случай, очевидно, настал. И идти спешно менять эту десятку на рубли в «обменник».
А «обменник» в Вологде... В Москве-то их было полно, и выглядели они попроще. А в Вологде – он был чуть ли не единственный в городе, весь на пафосе бандитском таком...
Пускать не хотели! Ну еще бы: весь печальный, промокший и продрогший, в кедах, в толстовке с надписью «Курт Кобейн жив!», играющей в голове композицией Come as You are, и с мятой десяткой баксов в руке на черный день – кто ж такого пустит в приличное место! «Приди какой ты есть», ага.
Но кое-как прорвался к вожделенному окошку, конечно. И даже успел на прощальный матч Федора Федоровича...
*
А потом вся эта кочевая жизнь осталась где-то позади, и осталось только скучать по ней. Зато появилась машина с магнитолой и «мордой», а к ним и мобильный телефон.
А потом телефоны делались все умнее, и на них даже стало возможным ставить свою музыку, а не только на китайском заводе заложенную. Правда, для этого надо было вбить ее руками, натурально, нотами, с бемолями и диезами, и прочей ботвой! Для чего публиковались специальные «нотные станы» в специализированной прессе.
Это мне-то, бемоли и диезы! Я и ноту до от ноты ля не отличу!
Но я слишком уважал и уважаю творчество Курта Дональдовича Кобейна. И вот так, нота за нотой, бемоль за диезом... Короче, мой самый первый «рингтон», который мой личный – был именно Come as You are
Любите ли вы «Нирвану» так, как люблю ее я?